Уж слишком все запуталось и смешалось. Все это было для меня слишком.
Слишком остро, слишком непредсказуемо. Слишком мощно и слишком. давяще. Мне требовалось немного воздуха, передышка от общения с Артаром.
И только уже в лифте я поняла, что так и не спросила Ревского - куда же он так торопился. Тогда, когда почти сбежал из Вип -номера. Было очевидно, что Артара вызвали по телепатической связи. И очень срочно. По какому -то важному, неотложному делу.
А ведь это, как потом выяснилось, было крайне важно. И, в первую очередь, для меня.
Артар
Ренат уже вполне очухался и, естественно, сбежал из госпиталя, чтобы снова помогать своему альфе.
Ревский не удивлялся. Сколько они прошли войн с этим вербером? Не сосчитать!
Рубились на алебардах, копьями сбивали противников с коней на турнирах. Сидели в окопах и укладывали вражеские полки из автомата. Прятались в бомбоубежище.
И никогда Ренат надолго не выпадал из дела.
Даже раненый, едва подлатают, приведут в чувство, возвращался к своему боевому товарищу.
Вот и сейчас, Ревский застал бету в их общем рабочем кабинете, пока тот просматривал видео и снимки со спутника, присланные Мининым.
- Я скоро! - бросил ему Артар и отправился в душ.
Как ни поразительно, но он до сих пор чувствовал касания Али. Ее кожу, нежную и гладкую, ее дыхание... Ее всю... Каждый пальчик, каждую ладошку... Каждый изгиб и каждую родинку.
Чувствовал, как часть себя самого.
И когда она сбежала, Артар ощущал себя словно ампутант. Вроде бы конечность хирурги отняли, а ты по-прежнему чувствуешь и боль в мышцах, и их шевеление, и сладость движения. Все ощущаешь, как назло!
Аля будто стала его продолжением или даже нет - его нутром. Заняла там огромное место. Такое, что вырви ее, оставь - будет дыра. Истекающая кровью, рваная и незаживающая рана.
Она была везде.
В мыслях Ревского, в воспоминаниях. Даже здесь с ним, в душе. Хотя и сбежала так, будто Артар за ней с цепями гнался. Пытался посадить на строгий ошейник.
И даже сейчас, когда требовалось сконцентрироваться, работать, заняться важными для территории делами, Артар думал только о ней.
И делал все именно ради нее.
Ради ее безопасности и спокойствия.
Как будто все остальное резко потеряло свой вес и свою важность в глазах Ревского.
И естественно, отдав необходимые распоряжения всем главам приграничных отрядов и своим командирам, Артар не мог не вернуться к теме, которая стала лейтмотивом его дней и его жизни.
Они с Ренатом устроились в кабинете Ревского, куда слуги подали поздний ужин.
Шашлык и запеченные на решетке овощи.