А просить она будет, чтобы поскорее прилетел папа, чтобы мама не плакала, чтобы дядя стал веселым, ну и если еще можно будет – чтобы было с кем играть. Не передумает и вниз не пойдет.
Иллария знала, что мама будет сильно волноваться, но обратно уже не повернет. Как возвращаться домой, она даже не подумала. Раз есть портал сюда, то так же и обратно. Следующий порыв едва не сбил с ног, злыми ударами пытался скинуть малышку в ущелье, будто проверяя на прочность. Действительно, по крутой лестнице поднимется только тот, кому на самом деле очень нужно.
Но вот драконица добралась до вершины и оглянулась назад: лестница каменной змеей убегала вниз. Как хорошо, что драконы не боятся высоты!
Теперь осталось пересечь каменную площадь, в конце которой стоял открытый всем ветрам храм. Только склон горы, к которой он прилепился, создавал одну стену. Остальные три состояли из частокола массивных колонн. Вот еще три широких ступени и Иллария вошла в храм, в котором вовсю хозяйничал все тот же ветер.
Легкие шаги в мягких сапожках не были слышны. Драконица шла медленно, разглядывая барельефы с изображенными на них драконами, эльфами, русалками, цветами и животными. Даже рот приоткрыла от такой красоты.
В конце огромного зала на постаменте стояла статуя Создателя, в его ногах разместилось большое зеркало. Иллария заглянула в него, но в зеркальной поверхности ее отражение не появилось. Серебристо-голубое, оно не показывало ничего.
Драконица дотронулась до него пальчиком – холодное и гладкое. Это было настоящее зеркало, только почему-то не отражавшее её. Малышка уселась перед статуей прямо на пол и запрокинула голову, смотря в лицо Создателю их мира.
– Светлого дня, – ее учили всегда быть вежливой. – Прошу прощения за беспокойство, но я пришла к вам по очень важному вопросу, – да, она часто подслушивала разговоры родителей или дяди, и теперь подражала просителям. – Очень и очень важному. У меня папа улетел по поручению дяди, а мой дядя Повелитель драконов, и долго не возвращается. Вместо него поставили в саду каменную статую, и я с ней разговариваю. Но она же не живая. А мама грустная ходит. Из дворца меня не выпускают. Дядя Эйнар все время злится, хотя он добрый. Я сбегаю на кухню, у нас очень хорошая кухарка. С ней так интересно, но ей некогда играть со мной. Все время готовит. Создатель, ты же наш отец, – слезы у малышки на глазах появились не только от ветра, – помоги нам. Я хочу, чтобы мама больше не плакала, а дядя перестал злиться. И папа побыстрее вернулся. Мне так плохо среди голых стен. И скучно. Играть не с кем. Не надо самоцветов и игрушек, у меня их много.