– Еще одна твоя просьба исполнена, – похлопала в ладоши мадам. – Ты опять сошлась с мужем! Браво!
Выйдя в коридор и подойдя к небольшому стрельчатому окну, мадам Мелисса вытянула шею и звонко крикнула.
– Эй, все сюда, она здесь!
Знакомый топот возобновился и спустя минуту помещение было забито наполнившими его людьми.
– Она? – спросил маркраф, когда десятки рук, щипая и дергая, оторвали её от пола и поставили на ноги.
– Так точно, Клара-отравительница! Ведьма, – радостно подтвердил хор голосов.
– Чем ты его опоила? – спросил маркграф у Ники.
– Я клянусь вам, что этого не делала. Это мадам Мелисса…
Ника захлебнулась кровью из разбитого рта, когда кулак Ольфа ударил её по лицу.
– Она будет пытаться оклеветать каждого, – сурово прокомментировала мадам. – А особенно нас, поймавших её. Но теперь твои руки связанны, ведьма! Как ты сможешь нас отравить, кроме твоих речей?
Маркграф кивнул:
– В цепи ее и в подвал. Если к утру не выдаст яда, ведьму сжечь.
– Зачем тянуть до утра милорд? Не забывайте, это ведьма. Если жечь, то прямо сейчас, чтобы ее покровители, питающиеся мраком ночи, пришли в ужас от её бесславной кончины.
– Разумно, мадам Мелисса. Кастелян, распорядитесь собрать костёр. Я не дам силам зла даже малейшей попытки закрепиться на нашей земле.
Поти обезумевшая от страха Ника совершенно потеряла дар речи и не смогла вымолвить ни слова в свою защиту. Слова словно встали колом в горле.
Довольная толпа неаккуратно потащила ее на руках по коридору и лестницам, по пути награждая беззащитную Нику ударами и плевками.
В центре двора быстро бегающие в темноте люди мгновенно собрали большую вереницу дров вокруг металлического шеста и обложили ее хворостом.
Приготовления были остановлены появившемся церковником.
Не верящая своим ушам Ника с жадной радостью слышала его разговор с маркграфом.
– Она будет сожжена сейчас же! – ревел маркгаф.
– Это никак не возможно, ваша милость, – твердо и решительно остановил его одетый в темную сутану монах. – Ведьма должна быть допрошена и приведена обратно к церкви. Покаяние — это необходимое для церкви условие. Сжечь можно после, маркграф.
– Чертовы крючкотворы, – плюнул в сторону тот. – Ладно, в подвал её.
Нику стащили, больно ударяя об углы, в подземелье, по нескольким всё больше и больше воняющим плесенью лестницам. Кинув ее как мешок картошки на жалкие остатки полусгнившей соломы в центре помещения, толпа покинула ее, наградив на прощание плевками. Дверь захлопнулась и Ника осталась в полной, глушащей словно вата темноте.