- Мы идем от Волги, - сказал он, - там нас было значительно больше, теперь осталось всего сто девяносто штыков и несколько противотанковых орудий. Но мы постараемся продержаться... На нас идут две танковые дивизии СС, переброшенные не то из Бельгии, не то из Франции. Там им делать нечего, вот их и послали сюда. Но мы и их причешем, - засмеялся он и добавил: Эсэсовцы дерутся отчаянно, но наши лучше. Мы - гвардейцы!
Да, мы находились среди тех самых гвардейцев, которые разгромили армию Паулюса.
- Ну, чехословаки, - продолжал полковник Билютин, - хотя воинская часть ваша и мала, зато сила велика. Будьте у нас как дома. Вообще, почему вы стоите? Садитесь, выпейте за здоровье тех, кто выстоял! На Волге мы разбили две дивизии. Там - две дивизии, тут - две дивизии, нам все едино.
Но в действительности теперь все было иначе. За плечами гвардейцев Билютина остались многие сотни километров, пройденные с тяжелыми боями от Волги до Тарановки. На этом пути полк понес немалые потери. Однако это был в полном смысле слова гвардейский полк. Ему прислали несколько танков, противотанковые орудия и гаубицы и приказали: "Держать Тарановку!"
Центром обороны была церковь и расположенные справа и слева от нее полуразрушенные дома. Полковник Билютин поместил в церкви автоматчиков, а их командиру - молодому лейтенанту - сказал: "Смотри, лейтенант, церковь кирпичная, она выдержит, если на то пойдет, натиск и четырех дивизий. Развернуться противнику здесь трудно, но он будет рваться на Харьков с юга этой дорогой. Держи церковь, парень!" - "Есть держать!" - ответил лейтенант.
В церкви их было 35 человек. Билютин расположил 1-й батальон в развалинах домов по одну сторону от церкви, 3-й батальон - по другую, а сам вместе с начальником штаба и радистом обосновался в маленьком домике чуть севернее. Налево к лесу и направо через дорогу было направлено по пяти разведчиков; они должны были следить за продвижением противника на флангах. 2-й батальон оставался во втором эшелоне.
В первую же ночь наши разведчики вышли из Тарановки вместе с советскими разведчиками. Десятник Бродавка шел рядом с сержантом - командиром советских разведчиков. Накануне гитлеровцев выбили из окопов, которые они захватили за целый день ожесточенных боев. Из документов убитых и раненых, а также из допросов пленных выяснилось, что наступление против гвардейского полка по-прежнему ведет 4-я танковая дивизия СС "Мертвая голова". Каждую ночь в течение уже целой недели немцы принимались атаковать Тарановку. И каждую ночь из церкви выносили убитых советских бойцов и оружие; место погибших занимали солдаты 2-го батальона, они приносили с собой патроны, кашу, борщ. "Держись, лейтенант!" - говорил Билютин молодому командиру. "Есть держаться, товарищ полковник!" - отвечал лейтенант, и Билютин обычно добавлял: "Ну ладно". Такой диалог повторялся из ночи в ночь. Но на следующий день атаки фашистов были продолжительнее и ожесточеннее. В этот день им шесть раз удавалось доходить до самых стен церкви. Шесть раз слышался пьяный рев гитлеровцев, обычно сопровождавший их так называемые психические атаки. Ураганный огонь, пламя и дым - это был грозный день. Но в ответ шесть раз гремело "ура" - такое могучее, словно гвардейцев был миллион. Наступили сумерки. "Молодцы, ребята", - сказал "батя". Потери были большими, резервы Билютина иссякли. Но он не просил пополнения, его полк продолжал выполнять боевую задачу. Полковник надеялся на следующий рубеж обороны, на Соколово, на чехословацкий батальон, а кроме того, - как и все, кто сражался под Харьковом, - на свежие войска генералов Рокоссовского и Черняховского, подходившие к Северному Донцу. Но главной надеждой Билютина по праву был его гвардейский полк.