- Я… Я был вынужден это сделать.
- Объяснишь - зачем?
Повисло тяжёлое молчание. Наконец Уфа высказался:
- Потому, что… Это из-за Тани… Потому, что он - Уфа кивнул на Пашку, - не достоин её. А я её люблю… Таня, я просил тебя прийти, чтобы сказать, что я тебя люблю. Никто в мире не любит никого, так, как я тебя… Я хочу, чтобы ты знала.
Как-то всё это выглядело по детски наивно. Это же Коля, жестокий человек, не гнушающийся никаким преступлением. И вдруг - "любовь-морковь". Театрально как-то. Фигня, короче, полная.
Неизвестно, какой реакции он ждал от Тьмы. Та побледнела, так что губы стали белыми и чересчур спокойно и тихо спросила:
- Так это из-за большой любви ты сделал меня несчастной? Ты, от большого и светлого чувства, - она горько и криво усмехнулась, - убил человека, без которого я жить не могу? Ты убил отца моего ребёнка… - и взорвалась: - Ах ты сука!
Тьма вскочила, выхватила пистолет, но Бабка метнулась, перехватила Танину руку, подняла её со стволом в небо. Та бесполезно билась в железных Милкиных руках:
- Пусти! Пусти, я всё равно его убью!
Пашка подлетел, обхватил девушку.
- Успокойся, золотце. Всё, всё. Успокойся. Нам надо с ним поговорить. Убить его ты всегда успеешь. Отдай пистолет.
Таня отпустила ствол и заплакала навзрыд, уткнувшись Пашке в камуфляж.
Бабка отпустила Тьму и снова уселась, положив Танин ствол на колени.
- Мне вот что интересно… Почему ты решил, что можешь распоряжаться чужими жизнями?
Коля снова нервно усмехнулся:
- Я это право выстрадал. Я шесть раз отдавал почки. Обе… Без наркоза. И ты не представляешь, что со мной делали после побега. Вам не понять…
- А ничего, что этот мужик, которого ты убил, тебя с того света вытащил? Он сутки тебя лечил, потом сутки отлёживался, чуть сам ласты не склеил.
- А я не просил его меня лечить.
- А ничего, - продолжала Бабка, - что человек, которому ты разнёс мозги, это мой муж, дорогой для меня человек? А ведь именно я, вот с этой женщиной, - она ткнула в Ванессу, - тебя с фермы вытащила.
- А не надо было меня вытаскивать. Я вас об этом не просил. Я, может, сдохнуть хотел.
Он встал:
- Вы все слишком боитесь смерти. Вы очень боитесь умереть. Вы трясётесь над своей поганенькой жизнью. Тьфу... А для меня смерть, это ничто. Понятно? Мне не давали сдохнуть на ферме, хоть очень хотелось. И я перестал бояться смерти. Так что, ещё раз повторю, - я не просил вас меня спасать.
Бабка оглянулась на Скорого:
- Народ, в основном - неблагодарные скоты.
Пашка не стал с ней спорить. Хотя и был согласен с шефом только отчасти.
А Мила снова повернулась к Уфе: