– Ваши слова имели бы смысл, если бы я знал, что Киота у Тициона. – Вашарий недоверчиво покачал головой.
– Если бы вы были в этом абсолютно уверены – то начали бы готовить восстание, – парировал Луциус. – Господин Дахкаш. Мы ведь с вами очень похожи. Что я, что вы не выносим давления извне. Нами нельзя командовать. И уж тем более нельзя шантажировать. Иначе ответ будет резким, жестоким и непредсказуемым. Не обманывайте меня. Все эти годы в вашей душе теплилась слабая надежда на то, что Киота жива. Но у вас не было ни единого доказательства этого, поэтому вы не смели начать действий против короля. Он держал вас на своеобразном коротком поводке. Ваши осторожные попытки вызнать хоть что-нибудь о судьбе исчезнувшей супруги заканчивались ничем. Начать же серьезное расследование вы опасались, резонно полагая, что Тицион после этого прикажет на самом деле убить Киоту. Что же, я дам вам неопровержимые доказательства того, что она жива.
После столь самоуверенного заявления Луциуса повисла тишина.
Вашарий напряженно обдумывал слова моего супруга, опять нервно забарабанив пальцами по столу. А я жадно глотала голодные слюни, уловив густой аромат жарящегося мяса, который поплыл по залу.
– Даже если вы правы, то я все равно не предам Тициона, – внезапно сказал Вашарий. – Он – единственный гарант мира и спокойствия. Погибнет он – и игроки получат полную власть.
– Нет больше никаких игроков, – вдруг сказал Луциус. – Я – последний.
Вашарий широко распахнул глаза, явно не поверив утверждению Луциуса.
Может быть, извиниться и пересесть за другой столик? Как-то совсем не хочется присутствовать при этом разговоре, который становится все опаснее и опаснее. У меня нет ни малейшего желания выслушивать про загадочных и опасных игроков. Помнится, Вашарий некогда наистрожайше запретил своему сыну пытаться узнать хоть что-нибудь о них. И я не сомневалась, что его приказ имел под собой очень и очень веские причины.
В общем, негоже мне лезть в эти игры. Прихлопнут и не заметят даже.
– Ваш заказ, – в этот момент проговорила Тея, появляясь на пороге зала.
Ее слова прозвучали настолько неожиданно, что я невольно вздрогнула.
Девушка, ловко балансируя тяжелым подносом, подошла к столику. Принялась выгружать на него тарелки, одну из которых поставила передо мной.
Я с вожделением уставилась на сочный бифштекс, украшенный зеленью. Ух, как есть-то хочется! Надеюсь, эта девица не подсыпала мне крысиной отравы.
– Пожалуй, так будет лучше, – вдруг проговорил Луциус и ловко поменял наши тарелки. Улыбнулся в ответ на мой изумленный взгляд и мягко проговорил: – Аппетит, испорченный проклятьями Вериаша, ко мне так и не вернулся, дорогая, а моя порция выглядит… как-то симпатичнее. Насладись трапезой за меня.