– Любовь все-таки забавное чувство, – задумчиво протянул Тицион. – Сколько лет живу среди людей – но не перестаю изумляться этой эмоции. Она делает человека на удивление глупым и уязвимым. Так не проще ли избежать проблем?
Я промолчала, поскольку сочла его вопрос риторическим. Впрочем, король и не ожидал от меня какого-либо ответа.
– Знаешь, деточка, на месте Луциуса я бы просто убил тебя, как только осознал зарождение каких-либо чувств к тебе, – почти без паузы продолжил он. – Любая привязанность ослабляет человека. Сейчас ты у меня, а значит, я сжимаю сердце Луциуса в своем кулаке.
Резко выкинул вперед руку, и я невольно вжалась в стену, опасаясь получить удар в лицо. Но вместо этого Тицион продемонстрировал мне костлявый кулак, видимо, как наглядное подтверждение своих слов.
Конечно, я могла бы сказать ему, что он ошибается. Что Луциус не любит меня и никогда не любил, а если и испытывает ко мне какие-нибудь теплые чувства – то все равно поставит выполнение своего плана превыше любого шантажа. Но я опять не сказала ни слова.
Глядя в выцветшие от возраста спокойные глаза короля, я точно понимала, на какой тонкой нити сейчас повисла моя жизнь. Тицион точно убьет меня без всяких сожалений. Луциус был прав: именно это главное отличие между ними. Мой супруг хоть и без малейших сомнений расправлялся с неугодными, но всегда испытывал к своим жертвам хоть какие-то чувства. Неважно: гнева ли, раздражения или отвращения. Тогда как Тицион, я уверена, прихлопнет меня как обычную муху. Вообще без каких-либо эмоций.
– Так и будешь играть в молчанку? – полюбопытствовал Тицион, когда пауза слишком затянулась. – Вообще-то, это даже неприлично. Как-никак, настоящий король перед тобой.
– Мне нечего вам сказать, – очень тихо проговорила я, опять опустив голову.
Тицион подошел ближе. Так, что край его балахона почти прикоснулся к моим несчастным коленям, которые уже гудели от слишком долгого стояния в неудобной позе.
– Ошибаешься, – сухо сказал он. – Ты можешь очень многое мне рассказать. Нет, я не о том, что задумал Луциус. Вряд ли он глуп настолько, чтобы посвящать тебя в свои планы. Но я хочу знать о нем все. Все об его привычках, об его манере вести разговор, даже о том, как часто и в каких позах вы занимались с ним любовью.
Удивительно. Тицион сейчас практически дословно повторил фразу Вашария, которой тот некогда начал мой допрос. Интересно, что бы это значило? Неужели верный соратник не поделился со своим правителем столь ценной информацией? Насколько я понимаю, тогда господин Дахкаш и предположить не мог, что его жена жива, а следовательно, и речи не шло ни о каком расколе между ним и королем.