– А давайте назовем его Дэвидом! – с энтузиазмом воскликнул он.
– С какой стати мы его будем называть Дэвидом? – нахмурился Фабио, поглаживая живот Евы.
– Как Дэвида Оуэна, – пояснил Энцо как ни в чем не бывало. – Он классный гонщик!
Фабио повернул лицо к Еве.
– Нет, ты слыхала? И это в моем собственном доме.
– Но ты сам говорил! – с детской непосредственностью упрекнул отца Энцо.
– Я? – воскликнул возмущенно Фабио. – Когда это я такое… – Он запнулся. – Ну, может, и говорил. Согласен, он хорош. Но кто здесь, в конце концов, чемпион?!
Энцо заулыбался, а Ева мягко сжала плечо Фабио.
– Ты чемпион, ты, – сказала она и, обняв его лицо ладонями, повернула к себе. – Вот поэтому я и думаю: а не назвать ли сына в честь чемпиона? Будет как отец – Фабио.
Фабио повернул голову и поцеловал ее ладонь.
– Если нам не нужно два Паоло, то зачем нам два Фабио? – живо отозвался Энцо.
– Действительно, – поддержал сына Фабио. – Ты первая запутаешься. К тому же один Фабио Росси уже есть. У нашего сына должно быть свое собственное имя.
Ева подняла руки, словно сдаваясь.
– Хорошо, хорошо. Раз вы оба против, значит, придется с именем еще немного подождать. Пока оно само не найдется.
– Ну вот, – разочарованно протянул Фабио.
– Тем более что мы еще у Паоло не спрашивали.
Энцо скривился.
– О-о-о, это скучно! Он футболистов начнет предлагать.
Ева опустила глаза на свой живот. Она уже привыкла к тому, что он растет. Привыкла к мысли, что внутри нее живет крошечное существо. Ребенок. Сын. Ее сын. Сын Фабио. Она хотела этого ребенка. Она ждала его. Он был последней, недостающей частичкой того счастья, которое она сплетала вокруг себя, как кружева. Ева нежно погладила свой живот руками, зная, что родное существо внутри нее обязательно почувствует эту ласку.
«Осталось ждать совсем недолго. И тогда мы с тобой встретимся», – мысленно сказала она сыну и почувствовала внутри, как он нетерпеливо шевельнулся. А вслух сказала:
– У него будет имя. Нужно только подождать. Всему свое время.
***
«Похороны Франчески… Я была на тех похоронах. Вместе с Павликом. Я пришла туда не потому, что захотела, – меня позвала синьора Мария. Конечно же, там был и Фабио.
Это были странные похороны. Никогда не видела ничего подобного. Человека опускают в землю, и никто не плачет. Даже мать. Впрочем, глаза у синьоры Марии были как у раненой собаки. Родители не должны хоронить своих детей. Это неправильно. Но что поделаешь?
Было ли мне ее жаль? Нет, не думаю. Жалость вряд ли в тот момент была мне доступна. Я думала о другом. Я думала о Фабио. Я знала, что теперь он в любом случае мой. Ни у него, ни у меня уже не было выбора. Ведьма всегда берет то, что хочет. Поэтому выбора не было у него. А я слишком далеко зашла, чтобы отступать. На самом деле – мне некуда было отступать. Поэтому выбора не было у меня. Но этот момент… Этот момент был важен. Он слишком был важен.