Они не понимали этого. Это могла видеть и понимать только я. Их счастье, что они не понимали. Иначе… они бы ужаснулись самим себе. Самим себе они показались бы чудовищами. Проклятие ведьмы, способное вмиг сделать безлюдной деревню или остров и не оставить даже воспоминаний, – это самое страшное, что может совершить ведьма.
Жалела ли я о том, что сделала? Нет, ни единой секунды. Если бы Франческа не умерла в тот день, мне бы еще долго пришлось бороться с ней и с Фабио: много сил, много времени. Все случилось как нельзя кстати. Смерть Франчески… Это был конец для нее и начало для меня. Цинично? Если внутри тебя только половина сердца, циничным быть легко. Это все равно что есть мясо и оправдывать убийство голодом. Человек нуждается в мясе – и ест. Поэтому умирают телята с влажными глазами. В данном случае я нуждалась в Фабио, поэтому умереть пришлось Франческе. Можно, конечно, сказать, что человек не имеет права убивать другого человека – и это будет сущая правда.
Но ведь я не человек. Я – ведьма».
***
Никто ничего не ожидал в этот день. Этот день был обычным и ничего не должен был принести. Кроме, разве что, победы футбольной команды, за которую болел Паоло, а вместе с ним и вся семья, сидящая на диване перед телевизором в полном составе. Пока что все складывалось не слишком оптимистично для команды Паоло. Подходил к концу первый тайм, а они проигрывали со счетом 0:1.
Паоло сидел рядом с Евой. Однако «сидел» – это сильно сказано, потому что усидеть на месте для него было задачей невыполнимой: он подпрыгивал, он сползал с дивана, он вскакивал и следом падал обратно с разочарованным стоном. Примерно то же самое происходило и с Энцо, который сначала просто решил поддержать Паоло, а потом болел с не меньшим запалом, чем его сводный брат. Оба мальчика были в отчаянии. Фабио поддерживал как мог. То ли шутя, то ли серьезно с перерывом в каждые пять минут, он восклицал:
– Вот увидите, они сейчас начнут отыгрываться. Еще чуть-чуть и они вспомнят, зачем вышли на поле! Сейчас они покажут, чего стоят!
Ева ласково потрепала рыжевато-русую голову Павлика. В этот момент на экране его команда чуть не пропустила второй гол. Павлик сначала застыл с открытым от ужаса ртом, потом, когда стало ясно, что пронесло, снял с головы руку Евы и закрыл ею свои глаза.
– Мама, я этого не видел, – пробормотал он. Получилось гнусаво, потому что Евиной рукой он прикрыл не только глаза, но еще и нос.
Энцо, услышав, что вышло у Паоло, рассмеялся. Фабио засмеялся уже от удовольствия, наблюдая за смехом сына и испытывая при этом отцовскую гордость. Ева тоже улыбнулась следом за всеми, но тут улыбка в один миг сошла с ее лица. Она почувствовала то, чему случиться было еще не время.