– Здесь нечего понимать. Эта комната пуста. Она всегда была пустой и всегда будет пустой, что бы ни происходило за ее стенами. Внутри этой комнаты не существует ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Время обходит ее стороной. Человеческое тело здесь не будет стареть, а человеческая душа – изменяться. Это просто Пустая комната.
– Как мы здесь оказались? Мы только что были…
Он кивнул.
– Да, мы только что были у тебя дома.
В его глазах появилось что-то лукавое.
– Ты действительно считаешь те стены своим домом?
Она промолчала. Не ответила.
– Чего вы хотите от меня?
Он медленно прошелся вдоль комнаты. Остановился у стены. Потом обернулся и опустил руки в карманы своего несовременного пиджака.
– Я отвечу тебе. После того, как ответишь ты. Какое твое самое заветное желание?
Она иронично усмехнулась.
– Это напоминает сказку. Вы хотите исполнить мое самое заветное желание?
Он медленно покачал головой. Ей показалось, что глаза его, и без того темные, стали еще темнее, что она разозлила его.
– Я не исполняю чужих желаний, – ответил он. – Ты сама это сделаешь, если захочешь. Но я не услышал ответ.
Она перестала улыбаться и посмотрела на него со злостью, которую не смогла удержать в себе.
– Я хочу счастья.
Он продолжал молча смотреть на нее. Теперь его глаза ничего не выражали.
– Вы ожидали услышать что-то другое? – спросила она, уязвленная его молчанием. – Счастье – это слишком банально?
– Тебе дана жизнь, – произнес он. – Целая человеческая жизнь. И самое заветное желание этой человеческой жизни – счастье. Ты действительно считаешь, что здесь уместно слово «банально»?
Она опустила глаза и часто задышала. Впервые в жизни она почувствовала, что происходит что-то важное, что-то знаменательное. Она задержала дыхание: оно не должно спугнуть те новые запахи, которые уже почти коснулись ее ноздрей. Она уже почти не дышала.
– Что мешает тебе стать счастливой? – спросил он обыденным тоном, но ей показалось, что он словно испытывает ее.
В третий раз она позволила себе усмехнуться. Но в этот раз считала, что имеет право на эту злую иронию по отношению к собственной жизни.
– Руки коротки, – ответила она.
Он удивил ее. Он точь-в-точь повторил ее усмешку. Она словно только что увидела себя в зеркале и впервые подумала – кто он?
– Кто вы? – вырвалось у нее, прежде чем она смогла бы себя остановить.
Он отошел от стены. Неторопливо и плавно подошел к ней совсем близко, так что его глаза оказались всего в нескольких сантиметрах от ее лица: никогда прежде она не стояла так близко к пропасти и не смотрела в чернеющую бездну, у которой словно не существует дна. Он произнес каким-то змеиным свистящим шепотом: