Он улыбнулся снова и поднял глаза. Его ответ был прост. Это был самый короткий ответ, который он мог дать.
– Я.
Но она не испугалась.
– Вы предлагали мне…
– Длинные руки. Чтобы ты могла дотянуться до счастья, – опередил он ее.
Она кивнула, соглашаясь. Она смотрела в черные глаза-пропасти и думала: если случайно упасть, то как долго падать? Но спросила не это.
– Взамен вы возьмете мою душу?
– Нет. Я не возьму твою душу, – ответил он. – Я не могу этого сделать. Человек не может жить без души. Он может жить с больной душой, с ленивой душой, с грешной или грязной душой, с душой истощенной и полуживой, как у тебя. Чтобы жить, обязательно нужна душа. К тому же, душа – это не вещь. Ее нельзя взять. Пока ты живешь – она принадлежит тебе. Когда ты умрешь – она будет принадлежать самой себе. И дальше она сама выбирает свой путь. Конечно, если у нее есть выбор.
– Тогда что вы хотите?
Он вздохнул, подошел к ней и ласково провел длинными пальцами по ее лицу.
– Я хочу половину твоего сердца. Ту, которая знает, что такое разочарование, боль, страх, тоска и сомнения. Мне нужна та часть твоего сердца, которая умеет страдать.
– И если я соглашусь, – тихо спросила она, – я никогда больше не буду страдать? Совсем?
Он чуть склонил голову набок и мягко покачал ею из стороны в сторону.
– Не совсем. Ведь у тебя останется твоя душа, которая буквально соткана из страданий. Но душа… – Он ободряюще улыбнулся ей. – Душа, она так глубоко – ты почти не будешь слышать ее голос. А сердце… – Он положил свою ладонь туда, где билось ее сердце. – Сердце вот оно – совсем рядом. Его голос…
– Он говорит со мной и днем и ночью, – в этот раз она прервала его. – Он мучает меня – этот голос. Он не хочет молчать.
Она говорила так тихо, что сама еле слышала себя, но знала, что он слышит каждое ее слово.
– Он замолчит. Ты больше никогда его не услышишь, – пообещал он. – Ты будешь слышать другой голос – того сердца, которое может испытывать любовь, страсть, смелость, которому неведом страх и сомнения, которому неведомо разочарование и боль.
Она отстранилась от него.
– Зачем вы показали мне эту мертвую пустыню? – спросила она. – Зачем показали всадника?
Он скрестил руки на груди.
– Потому что я обязан был это сделать. Человек – это не вещь, не животное. Человек сам выбирает свой путь. А выбор, только тогда выбор, когда он осознанный. Теперь ты понимаешь?
Она задумчиво кивнула.
– Понимаю.
Она не смотрела на него, но чувствовала, что он ждет.
Она не сомневалась, ей не нужно было время, чтобы подумать, но она все равно молчала. Просто для того, чтобы остался в памяти этот промежуток времени – линия между прошлым и будущим. Она не хотела, чтоб у нее было ощущение, будто она проснулась в другом мире, в другой жизни. Она хотела помнить этот момент – это долгую минуту, тонкую линию, через которую она перешагнула, сделав выбор. Осознанный выбор.