— Не подходи, — попросила я. — Пожалуйста.
— Обычно девушки просят меня о другом, — улыбнулся ленивой улыбкой пресыщенного хищника, уверенного в собственной привлекательности.
— Я за них рада, но мне нужно домой.
— Иди, — кивнул и снова улыбнулся.
Знала, что не должна была реагировать на такие посылы, но щеки опалило предательским жаром, ладошки стали влажными.
Парень меня взволновал, не было сил сопротивляться его привлекательности.
От него тянуло опасностью и запретом.
Почему меня это будоражило?
=2.2=
Я сделала несколько шагов и поняла, что Ринат двинулся тенью следом. Обернувшись, я посмотрела на наглеца в упор, не понимая, почему он пошел за мной.
— Соблюдаю дистанцию, — ухмыльнулся. — Шевели колготками!
— Это не колготки, это гетры.
— Один черт, они на твои булки натянуты. Которые слишком медленно передвигаются. Может быть, тебе ускорения придать? — сделал резкий шаг ко мне.
— Нет-нет, я иду, — засеменила быстрее.
В спину опять донесся смех Рината — густой, обволакивающий, как дым, и колючий.
От него под кожу словно пробрались мурашки и волновали кровь.
Внутри все пылало.
От чихания, попыталась убедить себя. Но по правде спину и попу, даже ноги обжигало взглядом нового случайного знакомого.
Он меня рассматривал и не отводил взгляда.
Я думала, что он отстанет через минуту или через две, но Ринат дошел со мной почти до самого дома бабушки и быстро ускорился, настигая. Опасливо покосившись на него, я попыталась увеличить расстояние между нами.
— Я уже пришла! — застыла у границы забора.
— Этот дом, значит, — кивнул он. — Знаю.
— Всезнающий?
Улица бабушки освещалась намного лучше, чем пустырь, на котором сейчас затеяли масштабную стройку.
Я смогла разглядеть лицо Рината и поняла, что не ошиблась: он был красив.
Его лицо производило неизгладимое впечатление. Волевой подбородок, острые, красивые скулы и темные глаза в обрамлении густых, длинных черных ресниц поразили меня до глубины души.
Не могла определить его возраст. Казалось, он был ненамного старше меня, может быть, лет на пять или семь? Или больше? Когда он не улыбался, выглядел совсем взрослым.
Я осмелилась посмотреть ему в глаза и не смогла сказать, какого они цвета — темные, затягивающие…
Он тоже смотрел на меня в ответ с интересом.
— До сих пор боишься?
— Почему?
— Бледная как смерть, — обронил.
Я вспыхнула до самых кончиков ушей.
У меня очень бледная кожа и светлые волосы, ресницы длинные, даже длиннее, чем у Рината, но бесцветные, поэтому незаметные. Я тощая и совсем не красавица, пошла лицом в сестру отца…
Я привыкла к себе и привыкла к тому, что меня называют то молью, то поганкой, то привидением. Срослась с этими прозвищами и научилась не обращать на них внимание.