– Поднимайся, – буркнул Битан с галльским акцентом.
«Вот и конец. Скоро я встречусь с Гермесом45* и его дядей Аидом46*. Может, мне повезёт оказаться в Елисейских полях? Или я совершил слишком много грехов в этой жизни, что не заслуживаю этого? Возможно…ведь не просто так боги лишают меня жизни так рано. Что ж…Аристон, или как тебя зовут? Хазани? Антиной47*? Ганимед48*? Нарцисс49*? Сколько у тебя было имён? И ни одно ты не прославил. Хотел победить на Олимпийских играх, но из-за своей наивности и тщеславия оказался в рабстве. К счастью, родители не узнают, кем я стал и кем я умер».
– Прощайте матушка, прощайте и вы, отец мой, – проговорил на греческом Аристон.
На улице было темно. На тёмном полотне ночного неба небрежно рассыпаны звёзды. Полумесяц прятался за деревом. Неужели его убьют здесь? На заднем дворе? Он бы хотел этого. На лоне природы, чтобы слиться с ней. Стать одним целым. Чтобы кровью его, как вином, напилась земля Гея50*.
Но тут Битан открыл дверь в лупанарий и толкнул Аристона вперёд.
– Эй, разве ты меня не убьёшь? – Спросил с ноткой разочарования Аристон, но ответа не получил.
Когда он зашёл в залу, он сразу же нашёл глазами Киссу. Девушка почему-то улыбалась. Рядом с ней стоял Афинодор и тоже был счастлив. Что происходит? Ему кто-нибудь объяснит? Неужели они так радуются по случаю его казни? Или быть может, претор51* подал особый иск? Вот именно, ОСОБЫЙ, противоречащий законам 12 таблиц52*. Ибо ни один закон не был на его стороне. Он совершил преступление, довольно серьёзное, и должен был быть казнён. Но это не произошло. По крайней мере, пока.
Гостей было много. Снова римляне. На время ему показалось, что он увидел Луция, но потом понял, что это не он и, можно сказать, облегчённо вздохнул. Сейчас он никак не хотел встречаться с этим человеком.
Наконец, Битан остановился. Они стояли в углу, где располагался круглый столик. За столом сидел Дильдар, а рядом с ним незнакомый мужчина. Он был одет в красную тунику и плащ. Лицо его было довольно приятным. Он был смуглым, с тёмными густыми и на удивление волнистыми волосами, которые слегка загибались в колечки, с чёрными, мужественными бровями и красивым профилем. Нос был с небольшой горбинкой. На лице его была растительность, что ещё больше удивило Аристона, ибо в Риме не принято носить бороды, это был признак варварства. Но на этом молодом человеке была небольшая бородка и милые усики. Если бы не было растительности на лице, он бы не отличался от остальных римлян. Но, казалось бы, эта борода и эта стрижка, также сделанная не по римской моде, выделяли его среди остальных римлян, делали особенным, совершенно другим. Наверное, он и сам старался выделяться среди остальных, быть экстраординарным. Наверное, он не зависел от других людей и был самодостаточным.