– Это как мастер скажет, – пожала я плечами.
Он был неплох – высок, изящен, и при том силён. Зеленоглаз и светловолос. Кудряв. Красавчик, в общем, выше и симпатичнее Лео. Но… опоздал, короче.
– Это точно, как мастер скажет. Но я буду рад. Ты обедать?
– Да.
– Пошли?
– Да. Только руки бы сначала помыть.
– Ты из тех, кто моет руки перед едой? – он глянул с уважением, не иначе.
– Да, я считаю, что так правильно, – кивнула я.
Возле трапезной стояли кувшин с корытом, я позвала в кувшин воды, полила ему, потом он полил мне.
– Я друг брату Лео. Пойдём, помогу принести миски.
И мы пошли брать миски.
Я понемногу втягивалась в общие магические тренировки. Каждый день два часа до обеда и два часа после. Расписание утряслось, и утром я ходила сначала к брату Волку, а потом уже дальше, а после обеда к брату Кунице, и тоже потом уже дальше.
Ещё добавились занятия с братом целителем Ужом по оказанию первой помощи. Оказывается, у боевого мага с развитой регенерацией есть способность подтолкнуть силы организма – не только своего, и усилить эту регенерацию. Практически это выражалось в умении снять боль и остановить кровотечение. Очень, знаете, полезные умения, для женщины – особенно.
К брату Ужу я ходила вместе с группой молодёжи. Там были все те, кто занимался с братом Волком и братом Филином, но не только они, а и ещё кое-кто. Оказалось, что многие боевые маги до попадания в орден и не подозревали о том, что могут таким вот образом спасать раненых товарищей, или не только товарищей. А когда тут у всех холодное оружие, и его используют только в путь, то умение останавливать кровь приобретает небывалое значение.
Собственно, брат Уж не церемонился – он выбирал по жребию одного подопытного, и делал ему прокол или разрез. А дальше уже нужно было работать – снимать боль и останавливать кровь. Снятие боли было сродни потере чувствительности, как я понимаю. А остановить кровь следовало именно запуском регенерации – это я представляла что-то про пережать сосуд, подержать, а потом чтоб ткани заново срастались, другие-то не очень. Брат Уж очень удивился, когда я сначала прижала бедренную артерию, а потом уже принялась заговаривать её. Но похвалил.
Он, кстати, и вправду выглядел ужом – длинный и гибкий, с водянистыми болотного цвета глазами и серо-соломенными волосами. Пальцы его были длинными и проворными, а мелкие ожоги и порезы исчезали от взгляда, как рассказывали, и как доводилось видеть мне самой.
В дни неминуемых женских кровотечений оказалось, что снять боль я могу и себе. Но нужно очень постараться и отрешиться от окружающего. Это удавалось не всем, чаще умели обезболить другого человека, но не себя. А мне очень нужно было выползти из комнаты на тренировку, а болело сильно, я злилась и страдала вдвойне против обычного. Потому что знала – сейчас скажут, что женщина сдулась, выпендривается, прикидывается и что там ещё. А я старалась поводов для таких слов не подавать.