Тело, конечно, хотело именно припадков злости. Побьём их всех, они нас обижают. Но куда это годится? Правильно, никуда. Мне что, пять лет, и им тоже, и мы не знаем других способов решения конфликта? Смею надеяться, что всё не так запущено. Поэтому тело получало изнурительные тренировки каждый день – магические и физические. И с каждым днём возникало всё меньше и меньше, а подчинялось – всё больше.
Кроме стихийной, мне была доступна ментальная магия, и ещё – сила жизни. Увы, бытовой не дали ни капли, а пригодилось бы. Чистить и утюжить рубахи и простыни я так и не смогла, ну и ладно, вроде бы есть, кому это делать. Зато я теперь умела подкрепить вежливую просьбу мысленным повелением – и просьба исполнялась вдвое быстрее.
Целительства мне немного дали, но – самую малость. Я могла заживить рану, снять боль, остановить кровь. С другой стороны, сказал Мастер, почти всё из этого умеют ещё и боевые маги. И дальше стало интересно.
Мастер сказал, что атакующая сила во мне, очевидно, есть, но её нельзя пробовать просто в обычном покое. Только в заговорённом, или же – на вольном воздухе. Потому что мгновенно все предметы в том покое прокоптятся насмерть, и как бы вообще не сгорели. Я задумалась – где бы найти такое место, чтобы ничего не повредить. Спросила у госпожи Марты – поймала её в коридоре и спросила. Та сначала пожала плечами – мол, не знаю – а потом сказала всё же, что есть подвал, и он частично пуст, и там, наверное, можно. Дальше я прямо спросила у Вороны – можем ли мы с Мастером в следующий его приход занять подвал. Она поскрипела зубами, посверкала глазами, но сказала – да, можно. И мы с мастером туда отправились.
В ту ночь он рассказал о силе, что способна уничтожить всё живое, и о том, как от такой силы защищаться. И показал, как вызвать эту силу.
Я попробовала… и тут же ощутила, что не встречала в жизни ничего слаще – ни в реальной, ни во сне. Я умела работать с этой силой, только позабыла, а теперь – вспомнила. Каждая клеточка, каждая струнка моего тела запела, а руки создали вокруг какой-то невероятный и смертоносный огненный вихрь. Мне показалось, что звучит музыка, и не привычная мне классическая, и даже не вальс или мазурка, а что-то фолковое, драйвовое, с глухим тяжёлым ритмом и цепляющей мелодией. Я поднялась на полупальцы… и рассыпала, разлила пламя вокруг себя, прихотливым рисунком, искрами и звездами. Я танцевала в пламени, и пламя танцевало во мне, и вокруг меня, и вместе со мной. Танцевало… пока не иссякло, и я не завалилась на каменный пол без сознания.