Он усадил меня на колени, и гладил по голове, а потом ещё и целовал. Целовал, как самый что ни на есть восхищённый мужчина.
– Танцевать ли, убивать – ты прекрасна и смертоносна. Второй такой нет, веришь, Барбара?
– Меня зовут Варя, – всхлипнула я.
– Можно и так, – улыбнулся он.
Одной рукой гладил спину под сорочкой, второй – легко касался виска, провёл пальцем по скуле, обвёл линию губ.
– Ты просто невероятно прекрасна, знаешь это? И твоя жизнь продолжается, определённо продолжается. И я готов доказать тебе этот неоспоримый факт хоть сейчас.
Мне так плохо, как не было никогда – о нет, боль физическая ушла, а вот душу рвёт на кусочки. Но ему нет дела до моей души и её терзаний, он просто ласкает и уговаривает. И я… даю себя уговорить.
Потому что он живой и горячий. Потому что он… он добр и хорош, возможно – не ко всем и не со всеми, но со мной сегодня – определённо. Потому что если завтра мне предстоит жить среди мужчин и наравне с ними, то точно будет не до ласк, и не до объятий, и не до утешений.
А он ласков и горяч, и очень хочет меня, как я понимаю. И я… кажется, я тоже его хочу, прямо сейчас. Кажется, это называется так. Кажется, я всё-таки живу дальше.
Вари Лискиной больше нет – ни танцора, ни преподавателя, ни просто человека. И Барбары Ливарио тоже нет. Есть я – имя и тело одной, мозги и душа второй. А что такое эта я – мне ещё только предстоит узнать.
* * *
Варвара и Лео спали, обнявшись, до зари, и не слышали, как вернулся со стражи мальчишка-Стриж, как пробудилась чёрная стражеская крепость, как звали в трапезную, и как в рассветных сумерках во внутреннем дворе начиналась тренировка. Но после ночных приключений иначе не вышло.
Они не знали, и знать не могли, как вопила Сибилла, найдя в своей спальне перед рассветом остывшее тело, как она срочно, забыв обо всех договорённостях, отправляла гонца к мастеру Звездочёту. И как он явился сам, осмотрел тело, нашёл запутавшиеся в складках ткани цветочки гиацинта и ничего не понял. Потребовал позвать ему Барбару – но её и след простыл. Джемма рыдала и уверяла, что знать не знает, куда та делась. Ночью была у себя. А сейчас – нет, и только та одежда, в которой она вчера танцевала, на постели лежит. И нет, никто не видел, чтобы уходила. И охранники на входе не видели. Да, вроде бы Ночной страж к ней вчера приходил, но он ушёл один, и коня своего сам забрал, и никого с ним не было, и всё тут.
Мастер Звездочёт выслушал всё это, воздел руки к небесам и рассказал Творцу, какие безнадёжные глупцы окружают его, и выразил надежду, что Творец вразумит их когда-нибудь, ибо нет сил уже терпеть человеческую глупость. Затем нашёл некроманта и заплатил ему – чтоб расспросил тело и молчал обо всём, что узнает во время расспросов. Рассказ убитого поверг Звездочёта в глубокие раздумья, он велел избавиться от тела и отправился размышлять – в каком месте в его стройный план вкралась ошибка.