Артист сел, нога за ногу, в углу сцены за точно такой же круглый столик, за которым сидели слушатели. Два предложения, и вот они уже все не в Питере, а где-то в глухомани, в горнице «на одной из больших тульских дорог», такой же разбитой как тогда, так и сейчас. Вместе с героем рассказа «Тёмные аллеи» сталкиваются со своей первой любовью. Сталкиваются через тридцать лет. Едва узнают друг друга. Она любит до сих пор и не простила. Он уже и думать забыл. «Низкое солнце желто светило на пустые поля…»
Пара шагов артиста по маленькой сцене, и вот мы уже на палубе парохода, залитой ярким и горячим солнечным светом. Герой, проживающий жизнь от простого любовного увлечения до осознания глубокой любви, которую только что потерял. «Что за чёрт!.. Да что же это такое со мной? И что в ней особенного и что, собственно, случилось? В самом деле, точно какой-то солнечный удар!..»
Лёгкое касание пальцами клавиш аккордеона, небрежно перекинутый через плечо шарф, зонт-трость в руке – мы уже в Париже. На улице «сырой парижский вечер поздней осенью», такой же сырой и унылый, как и сегодняшний питерский (погодка, прям как в кассу, подгадала), только ранней весной. Мы опять в небольшой забегаловке, где встречаются два одиночества – Он и Она. Встречаются и уже не расстаются. Не могут расстаться. «Поедемте ко мне, – сказал он печально. – Посидим, поговорим еще…» «Да, да, – ответила она…» «Мы не дети, вы, я думаю, отлично знали, что раз я согласилась ехать к вам… И вообще, зачем нам расставаться?» Их короткое счастье с поздней осени до ранней весны. «…Милый весенний день …В мягком парижском небе весенние облака… Всё говорило о жизни юной, вечной – и о её, конченой»
Потрясение не отпускало Киру и когда она села в машину Влада, и потому она просто согласно кивнула головой на его предложение поехать к нему домой. Совсем так, как в рассказе Бунина. «Будь, что будет! – подумала Кира, – Мы ведь не дети, в конце концов. Жизнь так коротка…»
Влад взял руку Киры и прислонил к своей щеке. Поцеловал ладошку и отпустил только на короткий миг, пока снимал машину с тормоза. Так и держал её за руку всю дорогу, периодически целуя и поглядывая искоса, будто хотел удостовериться, что любимая не исчезла, вот она здесь, рядом, что это не сон.
9
В лифте Влад не выдержал. Прижал Киру к себе и впился в губы. Его трясло, руки ходили ходуном. Он с трудом попал в скважину замка ключом. А вот одежду и с себя, и с Киры снял быстро и ловко, содрал одним махом, как отслужившую кожу.
Сознание Киры раздвоилось. Одна Кира шла вслед за мужчиной и в действиях, и в ощущениях, а вторая наблюдала со стороны. Шла, шла… Но не дошла. Не успела. Влад со стоном-рыком облегчения отпустил себя, а Кира осталась на грани. И обе Киры незаметно соединились в одну. Недовольную. Она скинула с себя отяжелевшее тело Влада в сторону (заснул? сознание потерял?) и лежала, уставившись в потолок.