– Сколько им осталось?
– Не знаю точно, но не думаю, что больше месяца, – весь её мир сжался до тихого шёпота и неторопливого языка, который игрался с мочкой уха, обдавая горячим дыханием. – Будь он девственником, дал бы больше. Их невинность помогает тянуть время, колыхаться на грани влечения и страха, но наш сынок не затворник и женским вниманием обделён не был. Связь будет лишь крепнуть с каждым днём, сводя с ума, пока они не утолят этот голод.
– Интересно, – смутилась женщина, вспоминая, насколько силён был телесный голод у них, как жажда касаться друг друга, обладать, доводила до сумасшествия. И это тогда, когда они целые дни проводили в спальне, отбросив контроль и сдавшись на милость зову. – У людей так же, как у нас?
– Ты имеешь в виду, так же ли им сносит голову от близости пары? – произнёс он, влажными губами касаясь предплечья, ощущая, как мелкая дрожь сотрясает её тело. – От желания слиться с ней?
– Да, – выдохнула женщина, сминая узкими ладонями простынь.
– Думаю, мы это скоро узнаем, – он резко развернул Валю лицом к себе и запечатлел долгий поцелуй на покусанных губах, бережно лаская языком неровные царапины.
Я стояла на вершине горы, которая, словно Атлант, подпирала небо, оставляя глубоко внизу зеркальную гладь воды и широкую дорогу, что змеилась между зелёными склонами, убегая далеко на юг. Даже облака были ниже этого хребта. Будто остриё меча он пронзал небосклон, уходя в далёкий космос.
– Нина! – внезапно окликнул меня незнакомый голос, и сердце взволнованно затрепетало, рванувшись к нему.
«Кто это? – взгляд скользнул в сторону, пытаясь увидеть собеседника, но он не дал, остановив разворот. – Опять секреты, как же это надоело».
Морозный ветер застонал в ответ, сливаясь с моим недовольством, и яростно бросился на незнакомца, подхватывая чёрные пряди, которые длинными нитями колыхались в его дуновении. Он рвал их и метал, превращая в призрачную дымку, что окутывала нас, скрывая предрассветные облака и красный свет восходящего светила.
– Ты мне веришь? – волосы сплелись в огромных змей, которые гневно распахнули пасти, отбиваясь от резких порывов.
– Да, – не задумываясь, ответила я.
– Я рад, – раздался шёпот возле уха, и чужие пальцы упёрлись в спину, сталкивая тело с крутого утёса.
«Что?» – крик ужаса замер в голове, когда ветер скатился со склона следом, обволакивая ледяным дыханием.
Он не давал воздуху пробраться в лёгкие, заставляя втягивать через нос холод, который острым кинжалом вонзался в горло и, спускаясь вниз, вспарывал гортань.
«Если не смогу, то умру, – промелькнул страх в сознании, – хотя бы один вдох».