Диалоги прерывались, когда ресницы на миг закрывали глаза, и темы прыгали, как всполошённые хищником зайцы, ускользая от меня.
Если так пойдёт дальше, то усну прямо здесь, и не думаю, что кто-нибудь сможет меня добудиться в течение тройки часов. Организм требовал отдыха, уже откровенно шантажируя обмороком, и приходилось всячески обнадёживать его, чтобы не свалиться прямо на кухне.
От падения со стула меня спасло окончание завтрака. Катя весело щебетала о чём-то, помогая собирать со стола приборы, а Натали, видя моё плачевное состояние, пододвинула ко мне свою кофейную чашку, к которой едва притронулась.
– Спасибо, – прошептала я, отхлёбывая горячий напиток: «Какое блаженство! Не чета рассыпчатым три в одном».
После еды я неохотно натянула куртку, предложенную Валентиной, и, обмотавшись шарфом до самых глаз, выбралась на тёмный двор, с трудом прикрыв тяжёлую дверь за собой.
Данила шёл рядом, подозрительно размахивая топором, время от времени подбрасывая его в воздух.
Интересно, он слышал мои крики? Если учесть, что в момент ярости я совсем позабыла о том, что за окном было три часа. А если и так, то тоже делает вид, что ничего не было, как брат? Только вот кого они хотят убедить в этом, меня или себя?
Правая нога опять покатилась по намёрзшему льду, который тонкой коркой покрывал свежие сугробы, и внезапно остановилась возле белой шапки.
– Какой идиот бросил тут это? – возмущённо выпалила я, ощутив, как носок болезненно вжался в каменную глыбу, пытаясь продолжить путь, но тот даже и не думал двинуться с места. – Врос что ли?
Взгляд заинтересованно уткнулся в препятствие, следя за пяткой, которая обрисовывала не видимые для глаз контуры: «Ого, какой огромный! А издали не виден вовсе».
– Вы что с ним делали? – обратилась я к юноше, пихнув в отместку камень ногой.
– Замок строили.
– Серьёзно, что ли?
– Ага, – ехидно поддакнул Данила, – И проснулась она и захотела дворец. И дали его ей, чтоб сгинула во тьме его, дабы не портила жизнь окружающим. А каменным его возвели для будущего, чтобы скудоумие дур, там блуждающих, в мир не просочилось. И стоит он теперь, в высоких горах, вечным памятником человеческой глупости.
– Издеваешься.
– А я-то думал, нет придела твоей наивности.
Я обиженно поджала губы и заспешила вперёд, стараясь не поскользнуться возле калитки, которая вела во внутренний двор. Новые подколы были мне не нужны, их вполне хватило за завтраком,
Небо понемногу светлело, теряя свой чернильный цвет, жертвуя звёздами во имя рассвета.
Лишь одна луна выстояла в этой борьбе, потеряв своё серебристое сияние. Она бледнела с каждой минутой всё больше, постепенно сливаясь с сероватой мглой, считая минуты до того момента, когда яркое солнце пронзит небо искрящимся золотом, изгоняя бывшую царицу во мрак.