Больше это не повторится. Он постарается сделать всё возможное, чтобы пламя, горящее в очах, потухло навсегда, не оставит даже искры для надежды на будущее.
Задумчиво наблюдая за людьми, которые в отсутствие главы начали обсуждать поставку продовольствия на следующий месяц, принц жадно прижался носом к запястью, вдыхая слабый аромат, что тянулся за ним.
Он так старался избавиться от него этой ночью, что превратил одежду в груду лохмотьев, когда пытался стащить её с себя.
– Убирайся! Вон! Вон! – яростно рычал юноша, разрывая на лоскутки крепкую ткань,
впиваясь когтями в кожу, когда не осталось ничего, что могло бы источать этот запах.
Но тот всё не исчезал, продолжая преследовать его, куда бы принц ни побежал, окутывая невидимым коконом, лишь усиливаясь от крови, которая бордовыми линиями раскрашивала плоский живот, устремляясь по длинным ногам вниз, чтобы коснувшись снега, расцвести на нём алыми розами.
«Это не возможно!» – убеждал он себя, отказываясь признавать догадку, что давно всплыла в его сознании:
– Нет! – отчаянный вопль превратился в тоскливый вой, наполненный бессильной злобой, – только не это.
Ему потребовалось слишком много времени, чтобы понять простую истину, в которую так не хотелось верить, потому что тогда причиной его безумия становилась не Нина, а он сам.
«Ненавижу!» – боль вырвалась из груди вместе с кровью, заполняя собой белоснежное пространство, ударяя о высокие скалы душераздирающим криком.
Предположение пугало, но отрицать дальше было бессмысленно. Ведь чем сильнее принц думал о ней, тем насыщенней становился аромат.
И он не мог его покинуть потому, что мысль о Нине прочно въелась в его сознание, потому… что так пахла не она, а его собственное желание.
«Глупость, – Костя на секунду прикрыл глаза, пытаясь отстраниться от воспоминаний, боясь признаться самому себе в том, что чувства, навязанные кем-то, могут быть не чьими-то, а его собственными, – да быть того не может!»
«Разве, – он топтался вокруг мысли, осторожно обходя её, пытаясь найти брешь куда ударить, чтобы разбить вдребезги. – Нельзя же влюбиться за один чёртов день?»
Но сердце отзывалось приятной болью в ответ, воскрешая то, что так хотелось забыть.
Ведь каждый раз, когда его пальцы касались разгорячённой кожи, оно откликалось учащённым биением, наполняясь восторженностью от вида бездонной зелени.
Нина была для него чужой планетой, опасной и непознанной, и ему впервые захотелось изведать её и завоевать.
«Если не возьму себя в руки – мы погибнем», – одёрнул себя юноша.
Сейчас всё зависело от него, от сильной воли, что держала их на расстоянии, корёжа сознание