— Возьмешь спальник, ляжешь у самой дальней стены. Поняла?
Сердце гремело в груди, оглушая своим боем.
— Я не слышу ответа?
— Поняла.
— Сделаешь опять по-своему — положу к виртам, — не заметив отклика на эти слова добавил, — или себе под бок. Выбор за тобой.
Ни слова больше не сказав, он вышел на улицу, оставив в пещере задыхающуюся от беспомощности Ким.
Ее не пугала возможность оказаться среди ездовых ящеров — они страшные, но не настолько чтобы терять от этого голову, но вот спать рядом с кинтом она точно не собиралась. Проще сразу выбежать на мороз, навстречу приближающемуся Сеп-хатти.
Вскоре все мужчины собрались в пещере и стало совсем тесно. Уставшие вирты ютились в небольшом закутке возле выхода, недовольно ворчали, рыли когтистыми лапами пол, кровожадно посматривая друг на друга, захватчики разбирали спальники и готовились ко сну, чтобы встать с первыми лучам солнца и снова отправиться в путь, а Ким сидела, забившись в угол и настороженно за всеми наблюдала.
Хотя все ее не волновали. Только Хасс, и его странное обещание подложить к себе под бок, от которого по спине бежали мурашки с полевую мышь.
— На, — рядом с ней остановился Войс и протянул ей какую-то сморщенную пластинку, — ешь. Ты, наверное, голодная.
О еде она не вспомнила за этот день ни разу. От круговорота событий, который так стремительно вырвал ее из привычной жизни, напрочь пропал аппетит.
— Бери. Это мясо вирты.
Ким вскинула на него испуганный взгляд, а оптом посмотрела туда, где звери укладывались на ночлег.
— Их еще и едят?
— Да. С медовым соусом они очень даже неплохи, а в сушеном виде, конечно, редкостная гадость, но голод прекрасно утоляют
— Войс, — раздался суровый оклик Хасса, — отдал?
— Да, — воин сунул мне в руки пластинку.
— Тогда отошел, живо.
Я почувствовала, как вокруг меня будто вырастает невидимая стена. Мужчины поспешно отводили взгляды и больше никто из них ко мне не подходил, и не делал попыток заговорить. Опасались кхассера, который мрачный, словно демон стоял возле выхода из пещеры и смотрел на что-то за ее пределами.
К нам приближался очередной Сеп-хатти. Он ярился, ревел лютым зверем, скалился, подбираясь к нашему убежищу, надвигался белой стеной, грозя ворваться наружу.
Снежная волна ударила, накатила рассыпаясь миллионами снежных искр, но внутрь прорваться не смогла. Будто налетела на невидимую преграду и схлынула назад. Набралась новых сил и снова обрушилась, и снова у нее ничего не вышло.
Притихнув, я смотрела, как Хасс стоит у нее на пути. В нем не было ни страха, ни суеты, только холодная уверенность в своих силах.