Рабыни начали поспешно опускаться на землю, и Ким, боясь, что на не снова обратят внимание, стекла вниз по опоре. Ноги гудели от усталости.
Замызганный полог поднялся, и в шатер зашли двое мужчин. Тоже рабы, но на тощей шее одного из них едва различимо поблескивало серебро. В руках у него был поднос с большой глиняной миской и стопкой покореженных тарелок, а у второго — большой кувшин и одна жестяная кружка.
— По одной!
— Ты первая, — Лара указала пальцем на одну из девушек.
Та покорно поднялась, подошла ближе, чтобы получить свою порцию.
Раб с серебром, поднял крышку и в шатре запахло едой. Чем-то пряным, овощным, с запахом костра. Ким только сейчас поняла, что ничего не ела со вчерашнего вечера, когда ей сунули в руки несколько кусков вяленого мяса. Со всеми этими проблемами и хлопотами, она совсем не чувствовала голода. Только усталость. Поэтому равнодушно наблюдала за тем, как к раздаче одна за другой подходят и, получив, свою порцию поспешно возвращаются на свое место.
Есть не хотелось, совершенно. Ким даже понадеялась, что останется без ужина, но Лара все-таки ее позвала. Последней. Когда в общей миске уже почти ничего не осталось. Мужчина тщательно соскреб со стенок все остатки и небрежно плюхнул их на тарелку.
Пока он ужинала, не чувствуя вкуса еды, остальные начали уже сдавать грязную посуду и выстраиваться в очередь за водой. Ким снова оказалась последней, и снова ей достались только остатки — немного жидкости на дне.
— Отбой! Завтра рано вставать, лентяйки! — Лара забрала единственный факел, освещающий унылое убранство рабского шатра, — чтоб тише воды сидели!
Они ушли, и шатер погрузился во тьму. Из света — только узкая полоска, пробивающаяся сквозь неплотно прилегающий полог. Пока остальные ворочались, пытаясь устроиться поудобнее, Ким аккуратно переползла поближе к светлому пятну и одним глазом в прореху пыталась рассмотреть, что происходит снаружи.
Первое, что она увидела — это как рослый солдат неспешно прохаживался туда-сюда, поигрывая тяжелым гнутым мечом. Их тюрьма охранялась. Плохая новость, но вполне ожидаемая. Только дураки могли оставить рабов без присмотра. Андериты дураками не были.
— На твоем месте, я бы не стала занимать место возле входа, — прошептала ближняя к ней девушка. Ким не могла разглядеть в потемках ее лица и видела, лишь слабые отблески в глазах.
— Почему?
В ответ тишина. Потом рабыня подползла к ней ближе и прошептала:
— Слышишь музыку?
Ким озадаченно замерла, только сейчас обратив внимание на то, что где-то вдалеке звучит неспешный бой барабанов и мелодичные трели.