– Идем наверх, – Илай обнимает меня и утягивает за собой. Заходим в ванную, я вижу порез на его брови.
– Нужно обработать…
Тянусь к шкафчикам, в самом верхнем нахожу аптечку. Ватные диски и бутылочка перекиси. Илай не двигается. Замирает, наблюдая за мной, пока я обрабатываю его ссадину. Мне плохо от того, что ему пришлось драться. Мне плохо от того, что все случилось из-за меня. Я ведь не делала ничего дурного правда, но от чего чувство вины сейчас грызет меня?
– Ссадина небольшая, слава богу. Заживет быстро, – я убираю обратно бутылек с лекарством и закрываю коробку. Пытаюсь убрать ее в шкаф, но Илай ловит мою руку. Он забирает аптечку и, отставив в сторону, тянет мое запястье на себя.
– Иди ко мне, – его пальцы поднимают подол моей футболки. От касаний к оголенной коже живота вздрагиваю.
– Ева за стенкой, – выдыхаю дрожащим шепотом. Его губы обжигают нежную кожу шеи, спускаясь к вороту.
– А мы тихонько. Я весь вечер только об этом и думаю… о тебе на мне… – горячий шепот и мурашки по коже.
Илай тянется к ширинке и буквально в несколько секунд освобождает меня от джинсов. Его губы постоянно на мне, а я с ума схожу от того, что этот дикий и грозный тигр так нежен со мной. Всегда нежен.
Руки его горячие, жалят кожу своей нежностью. Я не привыкла к ней. Я не привыкла желать кого-то или хотеть секса. Я ни разу не кончала с Костей так, чтобы специально, чтобы ждать этого. Он никогда не заботился обо мне, только брал, ничего не давая взамен. А с Илаем… с ним я будто другая. Я хочу его, каждое его прикосновение зажигает во мне такое пламя, что не потушить ничем.
Подхватив под бедра, Илай усаживает меня на стиральную машинку.
Его голова между моих ног, а я откидываюсь назад, буквально врезаясь в зеркало за спиной. Впиваюсь пальцами в его волосы, а он проникает в меня языком. Я – другая. Красивая, желанная. Его пальцы поднимаются вверх, стискивают мою грудь, а я подаюсь жадно, буквально насаживаясь на его язык.
Пропала в нем. Сгорела. Утонула. Исчезла с лица земли. Той, прежней Нинель больше нет. Я больше не боюсь. Я счастлива и любима. Черт возьми, я наконец-то на своем месте. Там, где должна быть – в руках этого сильного и опасного хищника. Хищника, способного разорвать весь мир, но никогда не сделающего больно мне.
Он играет мной, моим телом играет. С губ слетают стоны, а его пальцы заменяют язык. Сначала один, потом к нему присоединяется другой. Нейман поднимается на ноги, впитывая мой образ. У самого дурман в глазах, на губах блестит мое возбуждение, и от понимания этого по телу волна пробегает. Каждый нерв загорается, потрескивает от напряжения. Обхватываю ногами его талию, прижимая к себе, а он на грудь мою нападает. Не поцелуи, нет. Это нечто большее. Это то, отчего этот ужасный шрам на моем животе словно затягивается и цветами зарастает. Благоухающими и красивыми, будто выжженная поляна по весне. Так и в душе у меня. Он смотрит так жадно, периодически отстраняясь от моей кожи, чтобы посмотреть, чтобы насладиться. А я верю ему. Губам его верю. Они заживляют каждую рану, каждый мой комплекс сжигают в прах.