– Все произошло так быстро… помню только визг тормозов и черную машину. Окна открылись и раздались ужасные выстрелы. Он накрыл его собой… Танка. Он вышел вперед и они изрешетили его, Лука… Если бы Потап хоть раз подумал о себе… Если бы… он был бы жив, – она поднимает к нему свои полные слез глаза. Лука сглатывает. В ответ просто крепче прижимает ее к себе.
Илай закрывает лицо руками. Трет его устало. Обернувшись, находит меня взглядом.
– Езжай домой, Нинель. Не стоит тебе тут быть.
Мне больно слышать это… Я стою и смотрю на него молча, не зная, что и сказать.
– Но…
– Езжай.
Уже более грубо.
– А ты?
Подхожу к нему. Он потерянный такой, чужой. Мне хочется расплакаться. Потому что я чувствую, как он ускользает.
– Я приду вечером. А ты иди. Побудь с Евой.
Мне не хочется уходить. Но я не спорю с ним. Если я ему не нужна, значит, уйду. Я знаю, что Лука присмотрит за Илаем. Да и что я могу исправить? Слабая, никчемная, чужая. Я так и осталась для него чужой.
Мимо нас проезжает черная иномарка. Машина останавливается прямо перед Лукой и Юлей. Из нее выходит высокий мужчина. Он закрывает водительскую дверь и идет прямиком к Луке. Илай же делает шаг ко мне, будто закрывая от незнакомца. А сам смотрит на него, не мигая.
– Лука?
Варламов поднимается с земли.
– Олег Александрович Орлов. Я друг покойного Потапа, – он протягивает ладонь Луке. А я понимаю, что это тот мужчина, к которому обращался Палач за помощью.
– Иди в машину. Остап отвезет тебя, – Илай буквально тянет меня за собой. И когда мы проходим мимо иномарки, меня вдруг начинает знобить. Так холодно становится и страшно! Я всматриваюсь в непроглядно-темные окна машины, но ничего не вижу. Только чувствую. Опасность чувствую. И боль.
– Илай, – поднимаю к нему глаза. Остап уже за рулем. Ждет меня.
Я не знаю, что ему сказать. Так странно все. Но я очень боюсь.
– Ты же приедешь?
Он кивает. Притянув к себе, целует в волосы.
– Приеду. Езжай домой. Здесь небезопасно.
Я сажусь послушно в машину и, пока Остап отъезжает от клуба, глаз с него не свожу. В груди давит тяжелый камень. И я не могу объяснить почему, но я чувствую его… Словно это конец всему…
В квартире тихо. Я даже пугаюсь немного. Нахожу Таню сидящей на диване с книжкой в руках.
– Привет, – шепчет она, поднимаясь. – Ева уснула. А я тут Пальму развлекаю, чтобы не будила малышку…
Я смотрю на время. Четыре часа вечера.
– Что-то поздно для сна…
– Она капризная сегодня, вялая. Температуры вроде бы нет, но я бы понаблюдала.
Господи, еще этого не хватало. Киваю и, поблагодарив Таню, провожаю ее в коридор. Она не спрашивает меня ни о чем, и я благодарна ей как никогда.