– Хорошо. Спасибо и на этом.
Катя отворачивается и направляется ко мне.
– Давай. Я сделаю сама. Не могу сейчас стоять просто…
Я уступаю ей место и, забирая готовое блюдо с мясом у Марики, выхожу с ним в зал. За столом уже все. В тот момент, когда я ставлю блюдо, в зал заходит Илай. Даже в глаза его не посмотрев, понимаю, что он в стельку пьян. В руках початая бутылка виски, взгляд в пол. Он подходит к столу, что-то говорит Луке. А потом вдруг глаза поднимает, словно ищет что-то. Когда наши взгляды встречаются, он кивает. Будто успокаивается. Я подхожу к нему.
– Тебе нужно покушать, – отодвигаю для него стул. Он отрицательно качает головой.
– Не надо. Кусок в горло не лезет.
Илай обнимает меня. А я прижимаюсь к его груди, вдыхая запах курева и алкоголя, исходящий от его рубашки. Такой родной и в то же время чужой. Но он рядом впервые за эти дни, и я жадно впитываю каждую секунду его объятий. Я соскучилась. Я истосковалась. И я знаю, что должна дать ему время прийти в себя, оправиться от горя. Но мне так больно… так больно без него.
– Ребят, там у Юльки истерика, – раздается за спиной голос Марики.
– Где она? – спрашивает Илай. Марика кивает в сторону выхода.
– Прости… – Илай отстраняется от меня и вместе с Лукой и Марикой направляется к дверям. В груди разливается горечь, но я давлю ее.
На улице стоит ужасный грохот. Осмотревшись по сторонам, нахожу Юлю у дальней стены. В ее руках огромный молоток, а под ногами россыпь из разбитого стекла, фоторамок и порванных фото.
– К черту! Все пошло к черту! – кричит, замахиваясь и разбивая один из кубков Палача. Парни стоят передо мной. Увидев ситуацию, срываются к Юльке. Лука отбирает у нее молоток, а Илай хватает ее в охапку. Юля начинает кричать. Верещит так, что в ушах становится больно.
– Уберите от меня руки! Уберите!
Илай ставит ее на пол и как только выпускает ее, она налетает на Луку.
– Это ты! Ты во всем виноват! Это из-за тебя он поперся к этому Орлову! Из-за тебя он прижал Кирсанова! – она бьет Луку кулаками, ладонями. А он и не сопротивляется. Просто стоит и позволяет ей делать все это. В его глазах столько боли сейчас. Но Лука не виноват. Просто так вышло…
Она бьет его до тех пор, пока не заканчиваются силы. В один момент перестает кричать и начинает рыдать, буквально падая в руки Варламову. Он обнимает ее, усаживает прямо на бордюр, продолжая прижимать к себе. Илай стоит рядом. Спина сгорблена, плечи опущены, смотрит себе под ноги. Он сломлен. И я не знаю, как привести его в чувства. Я ничего уже не знаю…
– Если бы он вышел раньше из клуба… – рыдает Юлька. – Это из-за меня он вернулся туда. Я забыла телефон, и Остап пошел туда. А там был Танк. Он собирал свои вещи, хотел уйти. Они разговорились прямо у входа… Я сидела в машине и злилась на Потапа… Я спешила в наш новый дом. Мне не терпелось показать ему новую кухню, которую сделали рабочие. А он все стоял и разговаривал с Танком, – она вдруг закашливается. Лука продолжает обнимать ее, будто говоря этим, что рядом.