– Нейман! – закричал он, я рванул в его сторону.
– А ты вернешь?! А?! Ты сможешь вернуть отца? Знаешь, как это сделать Лука? Ты же у нас такой самостоятельный, бл*ть! Так давай, реши!
Я видел, как ему больно. Знал, что ударил под дых. Но именно он заварил эту кашу, а теперь имеет наглость говорить мне, что я делаю не так.
– Я не знаю, как его вернуть. Но я знаю, что ты сможешь потерять все. Перестань вести себя так, перестань отталкивать Цыпленка. Какого х*я ты творишь, Илай?!
Я вскипел. Он не имеет право даже заикаться о ней.
Буквально врезался в него. Схватил за грудки.
– Я сам разберусь, что мне делать с Нинель. Или ты уже метишь на мое место? А? Думаешь, я не видел, как ты, бл*ть, смотрел на нее перед боем?!
– Что? – Лука скривился.
Он уперся лбом в мой, прожигая глазами.
– За такие слова я въ*бу тебе, Илай.
Я засмеялся. Я сделал это первым. Резкий взмах руки и он лежит на полу. С его носа стекает кровь, Лука хмурится, подскакивая на ноги.
– Ну, давай! Давай выбей из меня дерьмо и покончим с этим, слышишь?!
Меня злило его поведение доброго самаритянина.
– Хватит трепаться! Защищайся, бл*ть!
Я срываюсь к нему, но на этот раз он встретил меня. Удар, снова и снова. Лука отклоняется. А потом резко подныривает и валит меня. Башка бьется об пол. Бам – в глазах звезды, я вцепляюсь в его руки пытаясь сбросить с себя.
– А теперь послушай меня, – рычит у меня над лицом. – Кончай творить эту дичь. Палач был тебе отцом, но и для меня он был дорог. Не ты один потерял близкого человека. Ты думаешь, я не считаю себя виноватым? Считаю, бл*ть! Еще как считаю! Но я запрещаю себе думать об этом. Если стану, с ума нахрен сойду. А сейчас собери себя по кускам, ничтожное ты говно. Иди домой к своей женщине, а через два дня будь готов выйти на ринг и взять этот долбанный пояс! И это будет лучшее, что ты сделаешь для Палача! Он бы точно этого хотел…
Он поднимается и выходит из зала. А я остаюсь на полу. Разбитым ничтожным куском говна. Сжимаю виски и кричу. Кричу так, будто из меня чужой рвется. Будто, если я разорву глотку, полегчает. А нихера не полегчает. Ни за что и никогда.
Снова алкоголь. Не знаю, сколько времени проходит. Нахожу себя посреди осколков стекла. Поднимаю глаза и вижу, что стена справа разбита вдребезги. Там раньше было зеркало. Сейчас кусок деревяшки. Поднимаюсь с пола, по руке стекает кровь. Иду на кухню. В клубе никого, за окнами уже темно. Схватив со стола полотенце, заматываю руку и лезу в холодильник. Мне нужно пойло. Нужно хоть что-то способное заглушить то, что внутри меня. Плевать, что именно, главное снова не чувствовать, отрубиться.