Раскрыла куртку, потому что здесь было сильно жарко. Мысли то и дело возвращались туда. Страшно. Оставлять его страшно, и понимаю, что выхода другого у меня просто не было. Если Наумов найдет меня, он исполнит каждую из угроз. Муж убьет меня, я в этом уверена. И если в тот раз мне помог случай, то теперь не поможет никто.
Почувствовала вдруг чей-то взгляд. Повернулась. Женщина лет пятидесяти, сидящая чуть в стороне, не сводила глаз с моей шеи. Судорожно потянулась к молнии, пряча синяки. Отвернулась к окну, а у самой руки трясутся. Привлекать к себе внимание – это то, чего мне не стоит делать. Раствориться в толпе, стать серой, безликой массой, чтобы не нашел ни за что…
***
Катин дом был в нескольких метрах. Выдохнула, зажмурившись. Как жаль, что у меня нет телефона. Свой я разбила и выбросила, когда убегала из города. Он остался в одной из урн вокзала. Тетя Маша сказала, что он вычислит меня, даже если я без симкарты телефон оставлю.
«Девочка моя, никакой связи, никаких приводов в полицию. По паспорту тебя найдут. Как только появятся деньги, делай новые документы. Новое имя, новую личность. И только потом сможешь жить, а пока что оглядывайся. Костя – страшный зверь, не человек. Если найдет, уже никто не поможет. Даже бог».
Изнутри пробил озноб. Я уже неделю в пути. Я так устала, мне так страшно, и так боязно думать, что Кати не окажется дома! Два года я не общалась с ней. Убегала так быстро, что не подумала даже позвонить. Да и мысли о подруге возникли уже в дороге, когда я лихорадочно перебирала варианты.
Ладно, что гадать. Сейчас узнаю. Словно подгоняя меня, желудок вдруг так сильно заурчал, что стало больно. Пришлось переждать приступ, и только спустя несколько мгновений двинуться в сторону дома.
Поднялась на третий этаж, к седьмой квартире. Убрала в карман записку с адресом и, выдохнув, постучала. Никто не ответил. Разочарование и страх сковали каждый миллиметр тела.
Неужели все зря? Неужели это то, к чему я пришла, преодолев тысячу километров?!
Я снова и снова нажимала на звонок. У меня было выбора. Я должна была найти Катю.
Вдруг раздался щелчок замка. Только не Катиной двери, а той, что у меня за спиной.
– И чего тарабанишь, нет ее! – раздался ворчливый старческий голос.
Обернувшись, увидела пожилую женщину, высунувшую голову в проем. Поблекшие от старости голубые глаза с нескрываемой злостью смотрели на меня.
– Простите, я к подруге приехала. Здесь же Катя Ворошилова живет?
– Она, – кивнула женщина, – только Катька на море укатила, будет только завтра вечером. Так что нечего тут стоять и греметь. Завтра приходи.