— Хорошо, — согласилась я, уже с улыбкой.
Невозможно мне было злиться на такого милого Максима, знал бы он, какие мог вить с меня верёвки. И вся беда была в том, что это я такая в него влюблённая, а парность наших волков вовсе здесь была ни при чём. Когда я писала свою первую книгу, для моих героев всё было проще, им оставалось лишь смириться, что они всю жизнь проведут вместе.
— И так, кролик, — Максим положил на моё блюдо чуть ли не всего кролика, к нему немного риса на гарнир и придвинув свой стул поближе ко мне, сел боком, облокотившись на стол. — Ешь.
— Я ем, а ты рассказывай, что случилось, и почему я нашла тебя в таком убогом месте, — произнесла я, медленно беря вилку.
— Раз уж речь про лодочную станцию, это место пришлось приобрести, когда ввели тот чудный запрет на оборот, — сказал Максим, слегка наклонившись ко мне и став ещё ближе.
Теперь он смотрел на меня снизу вверх, такой серьёзный и растерянный одновременно.
— Это же неплохой запрет? Вы ведь и так не оборачивались в общественных местах? — уточнила я, чувствуя свою причастность к этому закону.
— Как сказать, для охоты у тебя есть эта территория, загоняй зверя и гоняй сколько душе угодно. Как в зоопарке, — цокнув, заметил Макс.
— Не у всех есть такая возможность?
— Именно. Вообще, мы же не твой поступок обсуждать собирались, просто у него есть последствия и будут ещё. Этот запрет от правительства лишь начало, дальше будет хуже.
— Да что плохого? Всё же нормально, — шепнула я, а Максим кивнул на моё блюдо, припоминая мне, что я должна есть.
Нехотя я отделила вилкой кусочек нежного мяса и отправила в рот.
— Сейчас тебе кажется, что всё неплохо закончилось. Правительство может быть и не введёт больше каких-то запретов, всё сделают стаи. Уже сейчас по городу рыщут всякого рода отморозки и желают заполучить силу оборотня. И они её получат, а что в итоге? Начнётся грызня, — признался Максим, понимающий в мире оборотней, куда больше меня, тяжело вздохнув при этом.
— Прости, я не знала, — замотала я головой, чуть ли не плача от той горечи, что проникала в меня с каждым сказанным Максимом словом.
— Я не хочу тебя пугать и уж тем более в чём-то обвинять. Это сейчас я понимаю, что был неправ по отношению к тебе, это одна из причин, по которой я так зол на себя. Ты была дезориентирована и не могла принять правильного решения, а я не знал кого должен защищать. Всё как лавиной оглушило, понимаешь?