— Примерно да, — закивала я.
По сути, мы с Максимом оказались почти в равных условиях, когда выбор вроде бы и был, только времени обдумать и сделать правильный нам одинаково не дали.
— Тогда я думал, что ты предала и подставила меня. Сёстры ещё совсем маленькие, маме вот-вот рожать, а тут такое. Отец хотел всё продать и уехать подальше, пока не начался хаос среди стай, его останавливал только я. Он сомневался смогу ли я без тебя и всё тормозил, предлагал вызволить тебя и забрать с собой невзирая на твой поступок. Вот тогда я был вне себя, я решил, что смогу без тебя. И та пощёчина была своего рода доказательством ему, и самому себе. Только я жёстко ошибался. Тогда чуть руку себе не отгрыз, а после, когда всё было продано и мы были готовы к отлёту из страны, я не смог сесть в самолёт вместе со своими и улететь. Сбежал из аэропорта в последний момент, даже не попрощавшись с семьёй, боялся, что они всё отменят из-за меня. Я злюсь на себя за то, что не послушал тогда отца, ведь он не верил моим словам про ненависть к тебе. Мы могли бы сейчас жить спокойно на острове со всей стаей, спокойно ждать рождения наших малышек, а из-за меня ты всё тащишь сама, когда я загнан в угол и не знаю, как из него выбраться. Я должен заботиться о вас и мне сейчас дико стыдно признавать, что у меня нет ничего, я нищий и в долгах как в шелках, — с признанием Максима, с последней произнесённой им буквой в слове, меня прошибло волной испытываемого им стыда.
Лицо моё опалило жаром, и я густо покраснела. Словно его стыд, это мой стыд.
— Максим, но я же... — я хотела заикнуться про то, что я со всем могу справиться и сама, что мне от него ничего не нужно, лишь бы рядом был, но он словно предвидел эти мои слова и за секунду помрачнел.
— Я поднимусь, я обязательно снова встану на ноги, мне просто нужно время, — он, поджав губы, чеканил каждое слово, взяв меня за руку, но при этом опустив глаза в пол.
— И я верю в тебя. У тебя есть лодочная станция, она же в твоей собственности? — спросила я, страстно желая помочь Максиму.
— Да, но это гиблое место. Я что-то пытался думать, только канал этот заброшен, его сто лет не чистили, он не проходим, лодки в большинстве своём консервы ржавые. Да и кто туда поедет? Наверное, даже старожилы про это место не вспомнят, ты же сама видела, — отмахнулся Максим, не дав шанса тому чудному местечку.
— Кажется, у меня есть идея! — радостно объявила я, перебираясь к Максу на руки.
— Пууузикова, от твоих идей у меня изжога, и я пятнами зелёными покрываюсь, — посмеялся Макс, глядя мне в глаза.