— Так чего вы хотите? — устало спросила я, не ответив на поставленный вопрос.
— Ты должна дать интервью и показать на камеру свои способности. Это преступление перед всем человечеством скрывать такие возможности! Люди умирают в страшных муках от болезней, перед которыми наша медицина бессильна, когда такие, как ты живут сотни лет и вам не страшны никакие болячки! Только представь! Сколько горя не станет, если вы оборотни выйдете из тени и то, что с тобой сделал Макс, не будет уже считаться чем-то запретным. Вы сможете лечить и спасать жизни людей, детей... — последнее слово мужчина выговорил на выдохе и прищурился. — Отвечай! Ты контролируешь оборот?!
— Я не знаю! — выкрикнула я от злости.
Кажется, волчица была права, и мы с ней здесь заложники из-за той болезненной девочки. И я даже была готова согласиться с доводами Влада, похоже, безутешного отца неизлечимо больного ребёнка, только сомнения так же были со мной. Не опасна ли эта затея для оборотней...
— Узнай, узнай, время есть, не так много, как хотелось бы, но есть. Я зайду позже.
— Эй! Воды мне в бутылках принесите! Холодной!
— Хорошо, что-то ещё? — заискивающе поинтересовался мужчина, выглядывая что-то или кого-то в моей клетке.
— Одежду! И кролика заберите, он боится, и я это чувствую. Раздражает, — волчица была сыта ещё от того мяса, которым её накормил Макс и до кролика ей не было никакого дела, но до меня доходила эта трясучка серого трусишки.
— Не съела, значит? — спросил Влад с расстройством. — Хорошо, я распоряжусь.
Он ушёл, и я вновь услышала волчицу.
«Соглашайся!» — неожиданно потребовала она.
Я искренне не могла понять, почему волчица на стороне этого типа Влада, пока она сама мне всё не растолковала.
«Лучше умереть чем такая жизнь!» — заявила волчица.
— О чём ты болтаешь? — вслух спросила я, нахмурившись от того настроения, которое передавалось мне от волчицы.
«Я не хочу жить, скрываясь как крыса! Ты была права, можно и за поросёнком с фермы побегать, если бы я была голодна, кролик что трясётся там в углу уже был бы мной съеден!» — волчица облизнулась, и я почувствовала, как она рвётся наружу.
Она была настроена решительно, либо сдаться и быть растерзанной, как запретное существо, либо выйти из тени и жить открытой жизнью.
— Да, я лишь предложила, это логично, но я не готова, знаешь ли, взять и погибнуть... Влад нас может и не тронет, а вот как к такому перформансу отнесутся другие оборотни?
«Выпусти меня!» — попросила волчица, никак не ответив на мой вопрос.
— Думаешь, я так уже умею? — спросила я, и зажмурившись представила, как выпускаю волчицу, а она словно Джин из лампы вылетает из меня.