– На меня не подействует его магия, – возразил я. – И в бою я искуснее его. Ведь я привык полагаться только на себя, на своё тело, а не на магию или артефакты. Годы тренировок не проходят даром.
– Ты слишком самоуверен, сын мой, – король посмотрел на меня, как на пятилетнего малыша. – Именно магия даёт Джеридану ускоренную регенерацию и особую силу. Этот бронзовый дракон – воплощение мощи. Его пламя в разы горячее твоего. Он не станет как-то магически воздействовать на тебя, пытаться замедлить твои реакции или вызвать паралич. Нет. Ему это не надо. Он тебя просто прихлопнет, как белую моль.
– Это мы ещё посмотрим, – на моих скулах заходили желваки.
– Я понимаю, что от безделья в тебе скопилось слишком много энергии и ты не знаешь, чем себя занять, в какую авантюру ещё ввязаться. Чтобы предотвратить твои дальнейшие выходки, я приказываю тебе явиться этим вечером на Бал брачных уз. Повелеваю выбрать на нём принцессу и принять участие в ритуале обретения супруги. Догонишь её в Жемчужном саду и женишься. Молодая жена, плюс детки пойдут – и у тебя уже не останется ни сил, ни времени заниматься разными глупостями, – голос короля был твёрже стали.
– Но… – опешил я от такого поворота. Женитьба в мои ближайшие планы уж точно не входила.
– Никаких но! – прикрикнул отец. – Если ослушаешься – лишу тебя статуса принца и сошлю в такую дыру, где твои выходки никто не заметит. Так что хотя бы раз в жизни постарайся поступить правильно, выполни мою волю.
– Да, ваше величество.
Такое чувство, что меня припёрли к стенке и ударили под дых.
Тайрен
*
– Иди, готовься к празднику! – распорядился отец. Внимательно посмотрев на меня, он уже мягче добавил: – Не делай из этого трагедию, Тайрен. Это для твоего же блага. Можно подумать, я отправляю тебя на казнь. Цени мою доброту: я дал тебе возможность выбора. А мог бы отдать приказ о том, кто станет твоей супругой. Постарайся обрести достойную жену. Умную, красивую, послушную. Магически одарённую. Хочу как можно скорее увидеть своих внуков. И твоя мать будет тоже этому рада. Сам знаешь, как тяжело она болеет. Неизвестно, как долго ещё она протянет.
– Да, конечно, – глухо отозвался я.
Мысли о больной матери полоснули острой сталью по сердцу. Она резко сдала после смерти Флэйма. Лекари заявили, что не в силах ей помочь, опухоль в голове не поддавалась лечению. Лишь обезболивали. Мама уже никого не узнавала, ни меня, ни своего мужа. По многу часов сидела, уставившись в одну точку.
Так что сложно сказать, обрадуется ли она своему внуку или внучке. Наверняка даже не поймёт, кто это.