— Что тут думать. Посетители подняли крик, вызвали милицию, а ты сбежал под шумок
— Ну почти. Я подошел, нагнулся и убрал клинок в рукав. А все вокруг старательно НЕ ЗАМЕТИЛИ. Время такое грядет, когда все всё не замечают.
— Понятно, что непонятно. Один вопрос — ты зачем в ЦУМ с кинжалом пришел?
— Так я везде с оружием ходил. Время непростое, нужно было готовым быть за себя постоять. Или нужно будет?
— Так что, Горбачев зря помер тогда?
— Я его об этой услуге не просил. Он не стал причиной, он ускорил процесс. И углУбил. «И это правильно, товарищи». Онегин, я же говорил, вся система сгнила. Тут часами можно рассказывать, какая задница кругом. Открой глаза шире, анализируй и не удивляйся, когда рванет.
Онегин встал, одернул китель и тяжело вздохнул. Молча махнул рукой и прошел к двери.
— Эх, сейчас бы открыть дверь пошире и сказать что-нибудь типа «Уводите задержанного», но я не ты, мне такие шутки даже в голову не приходят. Цени, Жорж, как я к тебе бережно отношусь.
— Мы закончили на сегодня?
— С тобой да, у меня еще несколько кандидатов на беседу. Надо же легенду поддерживать, я не к тебе лично ехал, если официально. Держись, Жорка, всё будет нормально. Или лучше, Жорж Николаевич?
— Собирался идти, вот и иди со своими подколами в пень. Я, может, душой помолодел. Сейчас ощущаю себя где-то на тридцатник или даже чуть меньше. Формул счастья «Уже знаю, еще могу». Или «уже могу»?
Глава 8 Широка страна моя родная
«Что значит, говори, зачем комсомолец вызывал? Володя, у тебя волосы под мышками поседеют, если я скажу, зачем меня вызывал секретарь бюро ВЛКСМ!» — так сказать Глодану хотелось, но не моглось. Пришлось выдавать версию поприличнее под названием «Вот сам у него и спроси, если интересно». Вроде нормальные отношения во взводе со всеми были, а как начали дергать в штаб, пошли разговорчики про блатного, которому всё можно, поэтому он такой борзый. И ведь тяну лямку как все без особых поблажек, чего сразу «блатной»? Разве что по нарядам не особо дергают и в караул строго по графику без всякого фанатизма. Караулы тут смех один, но сквозь слезы. Посты напиханы так, чтоб была возможность солдатам почаще лямку часового потянуть, посты понатыканы, а ничего важного они не охраняют. Ну и чтоб выучили обязанности часового, которому «запрещается пить, курить, говорить, отправлять естественные надобности…»
Двадцать седьмого сентября наступил большой солдатский праздник — Приказ министра обороны Соколова об увольнении в запас и очередном призыве. Все бойцы переходят на следующий период службы, а некоторые вообще в дембеля. Мы из духов трансформировались в молодых. Мне всё равно, а парням приятно. Черновалюк не удержался, попытался принять участие в трансформации: