Подавив в себе желание ответить «пень», я быстро черканула: «лес и филин».
Ответ пришел тут же: «Возьми эту записку в левую руку, а правую подними вверх до уровня плеча (правая — это та, в которой ты держишь записку)».
Подняла правую руку, непонимающе моргая.
«Сожми пальцы в кулак».
Сжала.
«Вытяни указательный палец».
Вытянула.
«Посмотри, куда указывает этот палец. Тебе в ту сторону».
Потрясающе.
Обратно я вернулась на удивление быстро, впечатленная способностями Милы ориентироваться даже на расстоянии.
— Это было восхитительно, — восхищенно журчу, встретившей меня на полпути подруге, почему-то крепко и молча обнявшей меня за шею.
— Мы так за тебя испугались, — говорят мне тоже зачем-то увязавшиеся за Милой парни.
И тут я вспоминаю про Турнир.
— А кто в итоге выиграл? — спрашиваю с искренним любопытством.
— Мы, — друзья просияли. — Но радоваться толком не получалось, так как все не понимали, куда ты пропала и почему не вышла вместе с другими командами на награждение.
Врать не хотелось, поэтому я просто соскочила с темы:
— Так значит самое время отпраздновать, — говорю с преувеличенным энтузиазмом, — отведите меня куда-нибудь туда, где есть алкоголь, бесхозная люстра и мужчины, которых можно воровать.
Друзья только переглянулись, но комментировать не стали, послушно присоединившись к обсуждению, где можно найти место, удовлетворяющее всем моим базовым требованиям.
По итогу, ничего лучше той же самой таверны, где мы не так давно праздновали начало студенческой жизни, мы так и не нашли.
Расквартировавшись на стойке у знакомого бармена и кивнув умчавшимся занимать столик ребятам, я быстренько заглотила несколько бокальчиков того красненького, которое пить мне совершенно не рекомендовалось.
— По чем горюем? — спрашивает меланхолично обрадовавшийся мне бармен.
— Дорого, — мрачно постановляю, — очень дорого горюем, поэтому если есть что бить, давай сразу.
— Сегодня все нужное, — с сочувствием сообщают мне, подсовывая очередную порцию красненькой.
— Милая леди, вы самое прекрасное, что я видел на этом свете, — подкатывается ко мне что-то неопределенно мужское.
— Советую посмотреть еще и на том, — вяло отмахиваюсь, а потом и вовсе игнорирую все попытки со мной заговаривать.
— Астра, идем, мы поесть заказали, — подскакивает ко мне Ник, но есть мне не хочется, хочется только пить.
— Я потом, — грустно сообщаю, и друзья как-то очень понимающе от меня откатываются. Только следящие взгляды я чувствую буквально всей попой.
— Вот скажи мне, — грустно спрашиваю своего бармена, — почему мужчины такие… такие…