Преданные делу дракоши кидаются следом за мной, видимо, в целях спасения, но я та еще кикимора, поэтому если кто тут и начал тонуть, то явно не я.
— Вы вон за ту веточку схватитесь, ага, — активно подсказываю погибающим. — А тебе вон ту еще можно, да-да. Нет, правее, еще правее… ой. Ну земля тебе пухом.
— АСТРА!!!
А что Астра, я то из болота уже почти выползла, мост вот жду.
Но мост мне построили только десять минут спустя после еще двух потерь, провалившихся в подвалы под болотами, что для этих потерянных означало проигрыш и конец участия в испытаниях.
— Дьявол, как же скользко! — рычат мои болотистые, оскальзываясь на тонком магическом мостике.
И еще один дракоша отправился проверять землю на пуховость.
Ну да земля ему… да.
После прохождения мостика дракош осталось всего семеро, и все семеро явно испытывали ненависть к одной конкретной змее. Хотя, казалось бы, причем тут змея? Змея тут не причем, она вообще исключительно пассивная жертва обстоятельств.
— Пошли уже… — выдавив два слова предводитель запинается, — на северо-запад.
Кусаю губы, чтобы не рассмеяться.
Следующим испытанием стала знакомая местность с зыбучими песками, где я случайно подцепила пару скорпиончиков. Правда случайно, они сами решили со мной познакомиться, я не настаивала.
Попытки снять их с меня выродились в еще одну безвинную потерю дракоши, и только когда уже вторая жертва наметилась пасть в неравном бою со страшными и ужасными скорпиончиками, я решила все-таки сказать, что яд скорпионов на меня, как на самое ядовитое существо в этом мире, не действует, и можно было так не орать.
Но орали на меня почему-то еще громче.
После этого следующие пару испытаний никто даже не пытался меня спасать или во что-то вовлекать, поэтому оставшиеся в живых шесть членов команды остались таки живы.
Но…
— Я оттуда соскальзываю, — грустно тяну, глядя на ряды брусьев, перекладин и цепей, по которым мы должны пролезть, не касаясь ногами земли.
— Ага, конечно, — зло бросают мне, как всегда не веря.
А ведь я всегда говорю правду, достаточно просто меня правильно слушать.
Эх.
Хватаюсь рукой за первую перекладину и почти сразу чувствую, что не для того меня мама рожала тремя килограммами попой вперед, чтобы я тут так силушку свою проверяла отнюдь не демоническую. Но выбывать из игры мне рановато, поэтому терплю. Терплю и ползу аки гусеница то по одному подвесному бревнышку, то по другому, проклиная то, что Мила как всегда оказалась права и таки зря я по утрам не ела ту кашу.
— Быстрее же, быстрее! — орут на меня, по правилам, неспособные уйти к следующим испытаниям, пока я не докорячусь до финиша, личности.