–– Ой, надо же тебя отпустить! Потом допишу.
Освобождает лист замены из-под образовавшейся кучи вещей и снова изучает его с первозданным любопытством.
–– Ого! Суббота? Сейчас, минуточку.
Она подбегает к телефону и поспешно набирает что-то там, на диске.
–– Тридцать первый? Будьте добры, Марью Федотовну. Это срочно. Девушка, я из прокуратуры звоню! Ну, вот так.
–– Алло, Машка? Привет, это Ирка. Нет, не Ращупкина! Ну, наконе-ец, узнала! Машка, ты извини: болтать времени нет… А? Те, белые? Нет, они мне малы оказались. Ты погоди. Я чего звоню: у нас там, в субботу, во сколько мероприятие? Что? Не в эту? А-а-а, а я думала, в эту. А то мне тут занятия подменять, одна наша сотрудница в командировку уезжает. Да. И попадает как раз на эту субботу. Что? Ну, как же. Это у вас там, если кто уезжает, то весь участок встаёт. А у нас занятия – святое дело. Хоть помирай. Ага. Ну, пока. Хорошо, что ты мне напомнила, что не в эту субботу. А то бы я, как дура, притащилась! Во, смеху было бы. Ну, ладно. Пока. До встречи!
Закончив разговор, она поочерёдно убирает в сумочку еженедельник, пачку «Явы», зажигалку и всё остальное. Берёт перекидной календарь и расписывает на нём шариковую ручку. И лишь после всех этих манипуляций на моём листе появляется заветная загогулина.
Выйдя в коридор, попадаю в поток студентов, который выносит меня из корпуса. Конец занятий! Ура.
Так вот какая у него машина. Малиновая «девятка». Неплохо. Во всяком случае, ему идёт. Увидел! Надо же. А я вот тебя совсем не вижу. Не повернуть бы случайно голову… Ну, не ешь меня глазами, мальчик! Это же невозможно… В ближайшие две недели вместо меня будешь созерцать Ирину Юрьевну. Дай бог нам обоим опомниться за это время.
-– А «Макароныча» уже нет. И сегодня не будет.
Лидия Петровна, секретарь Эпштейна, весело вскинула на меня свои слегка раскосые глаза. Вечная Лидия! Наверняка помнит, как мы, ещё студентами, толпились тут, пытаясь «на халяву» получить зачёт.
Улыбаюсь ей в ответ как старая знакомая.
–– Да, может быть, мы решим и без Марка Ароновича. Мне просто хотелось бы узнать, кто от вас едет в Нефтекупино.
–– Конечно, решим! Это я еду, – раздаётся за моей спиной бодрый голос и, обернувшись на него, я вижу расплывшуюся в улыбке физиономию однокурсника Лёшки Стадника.
–– Стадник! – обрадованно восклицаю я, на мгновение даже позабыв про своё левое веко. – Ты здесь какими судьбами?
–– Что значит, «какими судьбами»! Я здесь работаю. Уже целую неделю!
Ловлю себя на том, что обнимаю его слегка раздавшуюся фигуру. Ах, Стадник! Если б ты знал, как кстати ты мне сейчас.