–– Да уж, – отвечает он мне в тон. – С Шуваловым, вот, породнились.
–– И нового завлаба приобрели.
–– А как же! Был один завлаб на две кафедры, а теперь вот поди ж – полная ставка. И ей хорошо, и нам неплохо. А?
–– Ну, и как она?
Он пожал плечами.
–– Бегает по лаборантским, командует. Некоторые поувольнялись, а кто остался – те слушаются. Снабженческие вопросы решаются мгновенно: чуть что – к Алексею Петровичу. И все дела. Я уже сам туда и не бегаю: нет нужды. Представляешь!
–– Большое дело, – соглашаюсь я. И, сама удивляясь неожиданному внутреннему спокойствию, говорю так, из любопытства:
–– А сам Духовицкий не у нас на кафедре? Где он есть?
–– Ну-у, «у нас»! – солидно отвечает он. – Плохо ты о них думаешь. Поднимай выше! Кандидат наук, доцент Духовицкий командует нашей новой благоприобретённой гордостью – учебно-производственной базой. Все кафедры к нему на поклон ходят.
–– Уже доцент?
Гляди-ка: даже это меня не трогает.
–– Да моментально. Кстати, тебе тоже надо подавать.
–– Конечно…
Хочу прибавить: «Я сюда за этим и приехала», но вовремя прикусываю язычок.
Дверь открывается, и в кабинет вступает элегантная стройная дама на шпильках и в почти невидимых очках.
–– Рушан Гарифович, подпишите, пожалуйста, здесь. И здесь. И здесь.
Он подписывает и вопросительно поднимает голову.
–– У вас всё, Валерия Владиславовна?
–– Нет, ещё одно. У нас новые работники…
Она небрежно косит в мою сторону.
–– Я распорядилась поставить ещё один стол у окна. А шкаф уберу в сто двадцать восьмую. Они давно просят какой-нибудь шкаф под образцы.
–– Да. А раздеваться… – только и успевает вставить Азимов.
–– А раздеваться придётся, как положено, в преподавательском гардеробе. Тем более: проректор на днях сказал, что надо прекращать этот бардак.
В строгом деловом костюме она всё равно чертовски привлекательна. И вот этого-то уж совсем нельзя прощать.
Мама со скрещёнными на груди руками сидит на стуле и наблюдает, как сынуля колдует над раскрытым чемоданом.
–– Что это тут у вас? – осведомляюсь я, затаскивая на кухню пузатые пакеты.
–– А вот… – неопределённо машет она – Полюбуйся. Высочество нас покидает.
–– Ма! – кричит он мне. – Где мой синий спортивный костюм?
Я как есть, не снимая обуви, прохожу в комнату.
–– Какой костюм? Что всё это значит?
Он разгибается, продолжая держать в руках калькуляторы и ещё какую-то электронную дребедень, и смотрит на меня как на ожившую пирамиду.
–– Ну, вы у меня прямо как дети! Вызов пришёл. В математическую школу-интернат. Вы этого, конечно, не ждали?
По счастью, свободный стул оказывается под рукой.