– Ты…, – растерялась я, приходя в недоумение просто от того, что беседую с голубой, застывшей в пространстве, волшебной совой. – Ты хочешь, чтобы я пошла туда?
Я указала пальцем на проем, который мерцал, словно ожидая чего-то и явно поторапливая.
Сова мигнула и склонила голову на другу сторону. Птица ждала моих действий, моего решения, воспользуюсь я её предложением, а это явно было предложение, или нет.
– Ты… ты школа, да? Или дух школы… Ты хочешь мне что-то показать?
Сова моргнула, но ничего не ответила.
Я потрясла руками, пытаясь отогнать страх и думая, как же поступить. Я должна была попасть в комнату и поговорить с Микой. Но игнорировать сову казалось неправильным. Было стойкое ощущение, что она появилась не просто так и наша встреча – не рядовое явление, которое можно было проигнорировать.
– Ладно, только быстро, – наконец, решилась я. – А потом мне нужно попасть в свою комнату.
Я подошла к проему и почувствовала, как от него сквозит, словно там, куда он, вел было распахнуто окно. Повеяло запахом бодрящего утреннего тумана, с еловым привкусом охладившегося за ночь леса, замешанного на чистоте зарождающегося дня. Вдохнув, я приподняла ногу и шагнула в неизвестность, в то же мгновение сова широко распахнула крылья, взмахнула и взметнулась вверх, растворяясь на фоне круглых витражных окон. Кажется, сова решила, что свою миссию выполнила.
Я сделала следующий шаг и вышагнула на покрытый неровными каменными плитами пол, погрузившись в полумрак чьей-то гостиной.
Она была большой, круглой и уставленной старинной мягкой мебелью. По центру лежал ковер, узкие высокие стрельчатые окна были оборудованы ставнями, а в правом дальнем углу разгонял чернильную темноту ночи зажженный в камине огонь.
Сразу же после камина я заметила несколько силуэтов – один повыше, другой значительно ниже, которые возились у стены рядом. В первый момент мне показалось, что это влюбленная парочка предается объятиям, наслаждаясь минутой уединения друг с другом, но тут один из них низко и чуть хрипловато заговорил, лениво растягивая гласные:
– Ты меня огорчаешь, Илай. Думал, я не узнаю? Сколько раз я тебе повторял, – послышался звук удара и глухой стон сквозь крепко сцепленные зубы человека, который не хотел демонстрировать степень своей боли, – не пытайся меня обмануть.
Еще один удар и короткий вскрик, оборвавшийся едва начавшись.
– Ты держишь меня за идиота?
– Тай, я не…, – начал со всхлипом другой голос, выше и тоньше, но его незадачливое оправдание оборвал третий удар.
Фигура пониже, согнулась почти вдвое, скорчившись от боли, а вторая, что была повыше, небрежно склонилась над своим противником.