И по полу прокатилось что-то круглое и тяжелое.
Кольцо.
– Надень его! Быстро!
Не задумываясь, я подчинилась приказу и, быстро схватив кольцо, натянула на средний палец левой руки. Короткое мгновение, почему-то показавшееся вечностью, и стремительно рванувшая к моему горлу змея… застыла в нескольких сантиметрах от неё.
Маленькие испытывающие вертикальные зрачки в окружении плавленого серебра уставились в мои, внимательно и изучающе. Я ответила продолжительным изумленно-испуганным взглядом, не решаясь не то, что пошевелиться, но даже вздохнуть.
Змея зашипела, закрывая пасть, а после несколько раз высунула длинный раздвоенный язык, словно пробуя окружающий меня воздух на вкус. Очевидно, то, что она попробовала ей понравилось, потому что, чуть склонив голову набок, оно медленно вернулась обратно, в исходную позицию и мигнув золотом еще раз, вновь обратилась в безмолвный и неподвижный элемент декора.
– Етишкина мышка, – выдохнула я, оседая на пол. – Что это, чёрт возьми, было, Сократ?
Оглянувшись назад с намерением получить ответ, я увидела… совершенно бесчувственное пушистое тельце, лежащее на полу в изломанной позе.
– Сократ! Сократ! – я подползла к пушистому тельцу и начала его слегка потряхивать, пытаясь привести в чувство. Что еще, помимо судорожной тряски, можно было сделать, я понятия не имела. Кот явно был ранен, но я не умела оказывать первую помощь – ни людям, ни животным. И где, черт возьми, Милена, когда такое творится в её доме?! – Очнись!
То ли кот внял моим молитвам, то ли бог, если он, конечно, в наличие в этом мире волшебных дверей и искрящихся мужиков, но Сократ застонал и с трудом разлепил свой единственный глаз.
– Сократ! Миленький! Ты живой! – с подступающими к горлу рыданиями, запричитала я, все еще чувствуя, как под ребрами бешено колотится сердце.
– Тихо, не ори, – поморщившись, приказал кот и попытался приподняться, но тут же рухнул обратно с прорвавшимся сквозь сцепленные клыки стоном. – Видишь, тут говорящие коты страдают.
И он покосился на свою рану, из которой уже перестала сочиться кровь, но выглядеть от этого она лучше не стала.
– Как я могу тебе помочь? – сбавив градус истерики, спросила я. – Тут ведь должно быть что-то, правда? Какие-нибудь лечебные травки. Или порошки. Хоть что-нибудь!
– Просто приложить веточку сушеной малины не поможет, – устало положив морду на пол, разочаровал меня Сократ. – А ничего более серьезного ты сделать не сможешь.
– Смогу! Я быстро схватываю, так все говорят! Ты только скажи, что делать, – я была готова на всё, что угодно, лишь бы мне не пришлось по утру идти закапывать маленький мохнатый трупик в сырую землю.