– Ну, и? – воздела я глаза к небу, устало выдыхая.
– Что ты такого сделала, что ради тебя старейшее учебное заведение начихало на собственные правила? – решила насесть на меня соседка.
– Ничего я не сделала, и куда там кто и на что чихал я тоже не в курсе, – пробурчала я, складывая руки на груди, но все-таки решила хоть как-то объясниться. – Просто пришла в госте к колдунье, а она взяла и умерла. А её работа досталась мне… вроде как, по умолчанию.
И тут лицо девчонки, которое и так не отличалось красками, побледнело еще сильнее.
– Милена?
– Ты её знала? – настала моя очередь удивляться.
– Да, – погрустнела и разом как-то сникла Мика. – Её многие знали, она была очень хорошей и многим помогла. Её гибель… шокировала всех. Всех нас.
Подумав, она продолжила:
– То есть, ты та человечка, которая должна занять её место?
Я ковырнула носком ботинка землю.
– Я не знаю, Мика. Так говорят… все вокруг как заведенные только об этом и твердят, но у меня есть своя жизнь… точнее… была…
– Да, ситуация….
И мы грустно замолчали, каждая думая о своем.
Пока не появился Сократ.
– Вот вы где! – воскликнул он, выруливая из-за крайней в ряду палатки, где на прилавках лежали непонятные мне разноцветные свертки.
– Почему кузнец принял её за эмпузу? – тут же бросилась к коту Микаэлла, в секунду позабыв о всякой грусти. – Она же человек! Она не может быть эмпузой!
– А я вот теперь уже не уверен, – приближаясь ко мне, промолвил Сократ с какой-то подозрительностью.
– Вот только не начинай, ладно, – предупредила я ушастого. – Тебе лучше других известно, кто я.
– Эльф, наверняка, что-то напутал, – интенсивно замахала в воздухе руками Мика. – Точно! Вы видели, как в его палатке жарко? У кузнеца просто мозги перегрелись от такой температуры!
– Что это такое – эмпуза? – с трудом вставила я. – И почему этот серокожий назвал меня Манирой?
Сократ и Мика переглянулись.
– Манира – это не имя, – едва сдерживая смех, прыснула Микаэлла. – Это обращение. Так эльфы называют маленьких девочек.
– И дев, – с неподражаемой интонацией подхватил Сократ.
И оба молча уставились на меня.
– Я должна углядеть в этом какую-то логику? – со всем имеющимся у меня скепсисом приподняла я бровь.
– Если эльф назвал тебя манирой, это значит, что он считает тебя девственницей, – с кривой ухмылкой заметила Мика, едва не срываясь на смех. – А если эльф так считает, значит, так оно и есть.
– Ты – девственница, Мира? – на серьезных щах спросил Сократ.
Я зло прищурилась.
– Интимные подробности моей личной жизни – не твоё усатое дело.
Мика вновь как-то искоса глянула на кота с неуловимым подтекстом.