*
10.09.2014
Кто этим летом пожинает полынь, в мире вскружившем на полотне пустоты?
Умственные утописты многое ещё не покинули, ибо над выдуманной бездной повисли, и от того без устали рыскают. Им неведома истома, они на подвиги скупы.
Когда рыдальцы взвыв над жизнью и смертью воспевают обряды, это видится низостью, и живым, и умершим, одинаково проникшим в высоты пропастей,
Но, кто б ещё ожил из мёртвых и кто бы умер из живых, чтоб блеснула их глазами томными искра глубинная, вырвавшись с груди в виднеющейся дали, пронзающей сознание перспективой?
Я видел разное, и законное, и незаконное, но на кону те же цены стояли, мерами жизней щерблённые, тяжелеющими мириадами миров истоптанных,
И ни грамму не дешевле, доверху полнились русла братских рвов, утекали горькие смеси густотой тягучих вин, и в тот же миг где-то вдалеке рожденчесский, желанным воем наливался крик.
*
10.09.2014
Мне вчера раздался звон, но утихший, он не дозвонился… было слышно, что желание воспарило нехотя, подобно с горы скатилось по склонам заснеженным. Что-то вырвалось но не достигло, словно последний прыжок нечто из себя выхвативший, птицей обезумевшей воспарил, толи ввысь, толи вниз. Не имеет значения, здесь жизнь и смерть по обе стороны повисли, на правом и левом крыле.
*
10.09.2014
Женское тело, очень деликатное творение. Аккуратнее.
Склонность к саморазрушению, это творческий порыв, созидание вожделенческое,
Мысли расплываются, чтоб они могли плыть по течению, чтоб они вообще могли быть,
Вновь рождаться, в новых формах, в их взрастающих ветвях, запечатлённых воплощениях,
Испускающих ростки и побеги, выводя на свет свой аромат.
*
11.09.2014
Сжаты ладони в кулаки, робко стелется звон извечный,
Украдкой тихонько легли, осенней прохладой по коже,
Незримые лепестки, опавшие с лиц прохожих,
Пробудили в осязании мирскую изменчивость, притупили мнимости тик,
Так и в преддверии устья реки грести никто не поможет,
Но похоже, всякая вершина горы, утонула в выси одиночества.
Вдруг разжались кулаки, раскрылись пред бездной ладони,
И лоснящимся трепетом ускользает по ним сияния россыпь ожившей иконописи,
Сквозь свет вздымающий пыл обнажает златые полосы,
Распыляет последним теплом остатки чувства любви истощившей агонию,
Кто-то уходит и некто проник в порывы забвенные творчества,
Безвозмездно отдающих жизнь терзаниям голода волчьего,
Он их жажду уходом своим упоил,
Так распахнулся тайник божественных сил и покоев.
Лишь тот, кто во все стороны зрит, за горизонты зайти удостоен.
*
12.09.2014
Заметили ли вы, как бурным буйством брызжет жизнь, как заклинает всякую телесность ввысь пойти? Но не каждое зверское любуется небом, да и наверное, им не милуется даже Евгений Онегин. Возможно ли быть озадаченным, загруженным до обездвиженности? Да нет, и нету озорницы там, где надежды когтями страсти не вскрыты, где не сочится от счастья распростёртая пасть, что лыка не вяжет, но метится и ветер слизывает, норовит всё попасть в залежи страсти, со всплеском вонзиться беспечным скитальцем в танце грации, в то самое безвоздушное царство. Там поцелуями дышат и упиваются в сумерках струями лунными, до рассвета кроме песен ничего не слышат, так берега плотские нежно колышут волнами поэзии, сливом с обрывов в ушные отверстия по облачным лестницам. Вот и приехали. Огненные клубни насыщают всё резво теплом, это солнце прорезалось сквозь все преграды и шторы, не жалея пространства сукно. Невозможно оставить хоть что-то, ничуть на потом. Вот и увидели, как буйством бурным брызжет жизнь. Кому не хватило? Возьми и распишись!