– Что у нас случилось?
Мы давно с мамой не ссорились и отец не на шутку испугался. Мама снова зарыдала, но ничего толком не смогла выговорить, кроме:
– Гы-гы… Он… он… В Москву…
– Что… происходит?! – Почти спокойно спросил он.
Отец никогда не ругался матом. Мат от него я услышал впервые во взрослом возрасте, когда он разговаривал со своими коллегами по работе. Просто он разговаривал на понятном им языке.
– Я решил поступать в Московский институт нефтехимической и газовой промышленности, на специальность "Машины и аппараты химических производств".
– Инженер?
Я кивнул.
– Это другое дело. Геология… Это специфичная профессия. Ни дома, ни семьи. А механизмы, они везде ремонт требуют. А ты чего плачешь? – Переключился он на маму. – Что ж ты так убиваешься? А если настоящее горе случилось бы? Всё-всё… Прекращай.
* * *
Десять классов я окончил с двумя четвёрками и уехал поступать. Специальность включала:
машины и аппараты нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов;
машины и аппараты химических производств;
газонефтяное и нефтехимическое оборудование;
машины и аппараты микробиологических производств;
В прошлой жизни я получил первое высшее образование по специальности – инженер-механик машин и аппаратов пищевых производств и выбранная мной специальность не на много отличалась от предыдущей. Тот же сопромат, теория машин и механизмов, физика, химия, гидравлика.
Я поехал поступать, и не поступил. Завалил математику.
* * *
В районном военкомате меня встретили настороженно. До осеннего призыва было ещё время, а я вдруг заявился. Осмотрев мою учётную карту призывника, инспектор первого отдела отвёл меня к военкому.
– Ты что такой ранний? – Спросил он, глядя в карту. – Или поздний… Ты писал заявление на отсрочку?
– Нет, – удивился я.
– Отсрочка у тебя, до следующей весны.
– С какого? – Я возмутился. – Я в армию хочу! На флот…
Военком сначала постучал по голове, потом ткнул пальцем в страницу номер три.
– По состоянию здоровья. Иди, гуляй. Пока…
Судьба моя ломалась кардинально. И то что я намеревался использовать в "системе", в армии меня кидало в десантуру и на войну в Афганистан. Мне очень не хотелось чистых два года проводить в Афгане. Я боялся.
В той жизни я коснулся войны лишь чуть-чуть. По завершении восьмимесячных курсов нас направили на, своего рода, стажировку, прикомандировав по четыре человека в мото-манёвренные группы погранвойск. Но четырёх месяцев мне хватило, чтобы получить два лёгких ранения и одну лёгкую контузию, приведшую к повреждению сетчатки правого глаза и тугоухости на правое ухо.