Хельмут не знал, как относиться к её словам. Единый Бог, в которого верили в Нолде и Бьёльне, не позволял гадать и заглядывать в будущее, потому что будущее может быть известно лишь Богу, а люди, смертные его дети, об этом знать не должны. А вот множество богов Шингстена, видимо, подобную ворожбу поощряло… Быть может, обычному гаданию доверять не следовало, но ведь Кассия — ведьма, как она сказала, у неё с богами отношения особые… Возможно, они открыли ей часть правды о Вильхельме, ну или она просто угадала.
— Об этом я и хотел поговорить. — Кассия смогла произнести слово «предательство», а вот Хельмут не смог — язык не послушался. — Один человек среди нашего командования… мой друг… он… не очень хорошо поступил.
— Кто? — встрепенулась Кассия, убрав с лица улыбку. — Неужели милорд Генрих?
— Нет, что вы! — Хельмут даже нервно рассмеялся. — Это… чёрт. — Язык словно прилип к нёбу. — Я не могу назвать его имя.
— Не можете, потому что не хотите или боитесь? — уточнила девушка, вертя в пальцах руну.
— Не могу, потому что попросту не способен. Что-то мешает. Поэтому я к вам и обратился, ваша светлость, — наклонил голову Хельмут. — Я чувствую, что здесь замешана магия.
— Вероятно, — задумалась Кассия.
Она снова отвернулась и принялась перебирать свои скляночки, руны и свечи, а Хельмут замер в растерянности, не зная, что сказать дальше. Он не мог назвать имени Вильхельма, не мог передать то, что услышал от него в лесу… Да и не хотелось ему доносить на друга, на человека, с которым он дружил с детства и который приходился женихом его сестре… Да, его предательство было страшным ударом и могло переломить ход войны в пользу врага, и разумом Хельмут прекрасно это осознавал, но вот в душе он совершенно не хотел никому говорить о том, что Вильхельм — предатель, потому что всё ещё считал его своим другом.
Видимо, магия, о которой он сказал Кассии, подействовала именно на душу, и теперь в ней бурлили такие противоречия.
Оставалось надеяться лишь на то, что шингстенская ведьма с помощью магии сможет как-то выяснить, что происходит, и помочь Хельмуту от этого избавиться. Но Кассия молчала, будто забыла о присутствии гостя в своём шатре.
Хельмуту было ужасно неудобно стоять здесь, чувствуя себя полностью потерянным, а ведь он хотел привести себя в порядок, переодеться, уложить волосы… Рубашка измялась к чертям, и ему больно было представлять, как он выглядел сейчас со стороны. К тому же жутко хотелось есть, ведь позавтракать Хельмут тоже не успел.
Он сделал вдох, наполнив лёгкие этим пропитанным таинственными запахами воздухом, и осторожно позвал: