Гвен тут же покачала головой, и было понятно, что она что-то скрывает, но допрашивать её Генрих не стал. Краем глаза он заметил, что её подруги уже вовсю переговаривались и посмеивались, ничего и никого не стесняясь.
— Тогда доброй ночи, — сказал он тихо, убирая руку от её лица. — И жду тебя завтра с настойкой.
Гвен кивнула и, вновь присев в быстром неглубоком реверансе, направилась прочь; ветер окончательно расплёл её растрёпанную косу, и чёрные пряди издалека напоминали небольшой плащик, сливающийся оттенком с ночным небом.
***
Когда Генрих вернулся в свою комнату, Хельмут уже спал — крепко и спокойно, безмятежным сном вусмерть пьяного человека. Это не могло не вызвать улыбки и тут же вырвало из души кипящую злость. Стараясь не ступать слишком громко и не шаркать, Генрих приблизился к кровати и осторожно накрыл Хельмута одеялом. Ночь, судя по всему, будет холодной, а вино хоть и согревает, но недолго…
Не сразу Генрих понял, что ему самому спать теперь негде. О том, чтобы будить Хельмута, и речи не шло. Можно, конечно, пойти в его спальню и в отместку уснуть там… но, чёрт возьми, это же просто смешно! Главное сейчас — случайно не разбудить его: он может проснуться и снова начать творить всякую ерунду, и, видит Бог, на этот раз отказать ему будет ещё сложнее… Пусть лучше проспится как следует, а утром получит свою освежающую и отрезвляющую настойку.
И что же делать? Не спать всю ночь — плохая затея: завтра Генрих и лорд Джеймс вместе с сиром Лейтом собирались ещё раз допросить пленённого фарелльского дворянина, попытаться как-то его разговорить… Ни кнут, ни пряник на него не действовали, этот гад никак не желал раскалываться. Тех сведений, что случайно услышал от захватчиков сир Лейт, когда его замок находился в оккупации, было недостаточно, чтобы подробно выстраивать дальнейшую стратегию, хотя разведка продолжала работать на славу и то и дело привозила что-то новое. Но для полноты картины не хватало иных сведений — из первых, так сказать, уст…
Спать, между тем, хотелось нестерпимо. Генрих ещё раз окинул взглядом кровать. Наверное, стоит просто прилечь рядом и попытаться не упасть во сне с того крошечного краешка кровати, который Хельмут соизволил оставить свободным. Генрих вздохнул. Нужно хотя бы раздеться, умыться, а лучше — найти зубной порошок и велеть принести таз горячей воды… Но сил не было ни на что, и он смог лишь скинуть камзол, относительно аккуратно повесив его на спинку стула.
Прилёг рядом с Хельмутом, стараясь не обращать внимания на запах алкоголя.
Показалось, что утро настало не через несколько часов, а буквально через пять минут после того, как Генрих закрыл глаза. Удивительно, что он смог уснуть, лёжа на самом краю кровати, однако весь вечер он чувствовал себя таким уставшим, что уснул бы и стоя. И не то чтобы сейчас ему стало лучше…