Хельмут ругался и проклинал фарелльцев последними словами, видя, как они напирают, рассредоточиваясь в полукруг, видимо, пытаясь взять лагерь в кольцо. Но пока это кольцо было разомкнуто, и если хорошенько расплавить один из его краёв, то оно не сомкнётся ни за что.
Его отряду удалось пробраться в тыл без потерь и почти без затруднений: лишь раз несколько человек из вражеского отряда, заметив сбоку какое-то шевеление между деревцами, бросились туда с мечами наперевес. Одного Хельмут исподтишка оглушил прямо луком — некогда было извлекать меч из ножен, а лук по-прежнему оставался в его руках, и отбиваться им оказалось вполне удобно. Другого же уложил один из людей барона Штольца: не успел фареллец подскочить достаточно близко, как был тут же убит верным ударом меча. Острейшая сталь пронзила шею, и кровь брызнула алым фонтаном, оросив кольчугу воина и серую траву под его ногами.
Хельмут одобрительно кивнул рыцарю, и отряд направился дальше без помех.
Им удалось затаиться за можжевеловыми кустами, и Хельмут велел начать обстрел. Поначалу в спины врагов летело по одной-две стрелы за залп, чтобы те не сразу поняли, что происходит. Но постепенно стаи стрел, взлетавшие в воздух, становились всё гуще. Натягивая тетиву и отпуская стрелу в недолгий, стремительный полёт, Хельмут понимал, насколько соскучился из стрельбе из лука. Да, стрелять по мишеням в лагере, тренируя свою меткость и проверяя силу рук и спины, тоже было приятно, но сейчас, в битве… Осознавать, что пускаешь стрелы не просто так, что помогаешь защищать свой лагерь, своих людей, своих командующих…
Отсюда, из можжевеловых зарослей, было плохо видно, попадают ли стрелы в цель, но Хельмут инстинктивно ощущал, когда мажет, а когда его стрела летит точно во вражескую спину.
Он в очередной раз натянул тетиву — верхние фаланги пальцев уже болели, несмотря на то, что были затянуты в кожаные перчатки. Стрела сорвалась и потелета; Хельмут тут же достал из колчана следующую, наложил, натянул, прицелился, выстрелил… Все эти действия он умел выполнять едва ли не лучше, чем элементарно ходить, поднимать руку и пожимать плечами. Он начал учиться стрелять из лука в пять лет и с тех пор не прекращал усиленных упражнений, с годами всё острее оттачивая свой навык.
Его люди тоже не отставали: многие из них были опытными лучниками; они отработанными, молниеносными движениями пускали стрелы в полёт, и их колчаны стремительно пустели. Хельмут дал знак, и отряд медленно, изредка продолжая обстрел, переметнулся на десяток метров вправо — там кусты росли реже, зато сзади сгущался лес, громадными горами возвышались сосны, за которыми легко можно было спрятаться… Однако Хельмут быстро осознал, что обстрел долго продолжаться не может и фарелльцы рано или поздно обнаружат, откуда по ним стреляют.