— Погода сегодня хорошая, и если у вас, миледи, сейчас нет никаких неотложных дел… То почему бы и нет?
Уже перевалило за полдень, а кататься до темноты Кристина не хотела: темнело рано, дни становились совсем короткими. Уже в пять часов пополудни мрак накрывал землю, и ни рано высыпавшие звёзды, ни полупрозрачная, словно надкушенная луна никак не мешали этому мраку захватывать всё новые и новые территории. Кристина очень ждала зимнего солнцестояния, а затем и нового года, ждала, когда дни наконец начнут прибавляться… а там и теплее станет, и весна придёт… И отец, может быть, наконец-то вернётся.
Несмотря на частые письма от него, Кристина всё равно беспокоилась. Она понимала, что в любой момент поток этих писем может прерваться. И что придёт ей под конец лишь одно письмо… Боже, нет, лучше об этом не думать! Конечно, господин Гленн не раз говорил ей, что лучше заранее подготовить себя к плохому, но она всё-таки не была готова. Поэтому продолжала надеяться, молиться и ждать скорейшего возвращения лорда Джеймса. Предчувствие подсказывало, что война закончится ближе к весне, именно поэтому Кристине так не терпелось поскорее проводить зиму.
Капитан Фостер взял с собой полтора десятка гвардейцев в качестве охраны, и это было вполне разумно: мало ли кто мог встретиться им на улицах Нижнего города, особенно в отдалённых его частях… Кристина пока ещё толком не поняла, смогла ли она завоевать доверие, уважение и любовь горожан. Господи Гленн говорил, что она должна делать это уже сейчас, чтобы в тот момент, когда она придёт к власти, когда станет полноправной правительницей, они уже были готовы к этой перемене и приняли её с радостью, а не с настороженностью и пренебрежением.
Иногда Кристине казалось, что её наставник буквально хоронит лорда Джеймса раньше времени, однако она вполне осознавала его правоту — поэтому и взяла с собой небольшой кошелёк для милостыни на случай, если вдруг встретит на улицах нищих. Этот кошелёк она своими руками вышила счётной гладью под руководством сестры Эстер, и вышивка была несколько неказистой и неровной. Однако Кристина всё равно была горда носить самостоятельно вышитый кошелёк; она со спокойной душой прикрепила вещицу к поясу, предварительно кинув туда несколько медных и даже серебряных монет.
Вместе с капитаном Фостером и охраной она проехала по главной улице Нижнего города — самой оживлённой в любое время суток, самой многолюдной и шумной. Купцы и лавочники расхваливали свои товары, слуги и горожане торговались, выбирая овощи, посуду и ткани, откуда-то с востока доносился звон церковного колокола, то и дело перекрываемый ржанием лошадей или блеянием коз. Многие дома здесь состояли из двух этажей: на первом располагались лавки гончаров, портных, ювелиров, сапожников, кузницы и цирюльни, а на втором жили сами ремесленники с семьями. Тут встречались постоялые дворы, харчевни, однако проживание на главной улице Нижнего города стоило недёшево, и всякий сброд, пьяниц и бандитов вероятнее было встретить на окраинах, чем здесь. Поэтому Кристина ехала спокойно, хотя её охрана и капитан Фостер, как всегда, были начеку.