Действительно, впервые увидела чиновника не в шикарном костюме, а в одной рубашке и чёрных брюках. Ворот блестящей тёмно-серой сорочки был расстёгнут, на шее блестела золотая цепь – конечно, не бандитская, в палец толщиной, а достаточно изящная.
Заметила, как мой спутник втянул живот и расправил плечи. Тонкая ткань подчёркивала неплохую мускулатуру. До мышечного корсета Казанцева, конечно, очень далеко, так и возраст у Ярослава Алексеевича солидный.
Но, что и говорить, Гурьянов – мужчина хоть куда. Если ещё вспомнить о его влиятельности и высокой должности.
И забыть семейном положении. Но вот как раз об этом забывать никак нельзя!
Нам принесли закуски – блюдо сыров, мясной паштет, хамон с брускеттами… Официант разлил напитки в большие круглые бокалы…
– Всё же расскажите о вашем дне, Софья.
Я начала перечислять все свои активности, надеясь, плавно подойти к вопросу о трудовой инспекции. Как же неудобно опять подкатывать с просьбой! Но я же знаю, что Гурьянову ничего не стоит избавить меня от претензий трудовиков. А сами мы этот вопрос не решим, потому что выполнить указания инспекции невозможно. Проще закрыть цех и не мучиться.
Кто же на нас натравил этих пираний?
И вот когда я уже почти подобралась к сложной теме, вдохнула побольше воздуха и сделала жалобные глаза, вдруг заметила, что к нашему столу несётся какой-то парень.
– Ярослав Алексеевич, извините, что беспокою, это губернатор. Срочно! – шепнул молодой человек, пригнувшись к уху моего спутника, и протянул ему смартфон.
Наверное, это был ассистент Гурьянова.
– Софья, простите ради бога, я должен ответить. – Чиновник поднялся из-за стола и быстрым шагом двинулся к выходу.
Промелькнула шальная мысль, что если сейчас прямо из холла ресторана Гурьянов прыгнет в машину и умчится помогать губернатору, то мне придётся оплатить всё, что мы с ним заказали. А сумма получится значительная. Ну, красота. У меня, конечно, есть деньги, но всё равно как-то неприятно…
Зря волновалась – Ярослав Алексеевич вернулся через десять минут. Я успела съесть салат и приступила к гребешкам. А что, голодать?
– Ещё раз простите, дорогая Софья Николаевна. Вот такая работа, никуда от неё не деться. И ведь ни на минуту не расслабишься.
– Я всё понимаю.
– Но, надеюсь, нам больше никто не помешает, – Гурьянов потыкал вилкой в зелень на огромной квадратной тарелке. Сделал глоток из бокала, пристально посмотрел на меня. – Софья, давно хотел вам признаться…
Ох, нет, не надо признаний! Пожалуйста!
У меня перестало биться сердце, я судорожно сжала в пальцах вилку…