Девчонки разом скисли:
– Прошел слушок, что ректор Герхарт позволил ей подлить себе зелье, чтобы не позорить факультет боевиков. Но пить не стал. Испарил. А Дайна на преддипломную практику отправляется в крепость гномов.
Мдааа… Боевичка, которая мнила себя чуть ли не лучшей адепткой академии, и вдруг – к гномам. Дайна мне этого не простит. Особенно, если я выиграю этот спор. А я его выиграю! Меня не остановит даже то, что Дайне придется объясняться в любви моему будущему супругу. Только надо придумать, на кого привораживать. Я и раньше не хотела становиться жертвой. А сейчас уж тем более. Некромант мне не простит такой выходки. Я на секунду погрустнела, вспомнив о том, что меня ждет впереди. Но потом решительно отбросила печальные мысли. Это будет потом.
– Девочки, на кого можно приворожить ректора? Есть идеи? У меня заготовка давно готова. И я примерно знаю, как буду подливать. Вся загвоздка в том, что не знаю на кого. На себя как-то не интересно. Да и…
Я замялась. А девчонки, учуяв новости, встали мгновенно в стойку:
– Что – и? – Это Ола.
– Мина, а ну, выкладывай: где ты эти дни была? Нюхом чую – твои «и» нам обойдется как минимум в успокоительное зелье.
Я усмехнулась:
– Вряд ли успокоительное тебе поможет. Скорее, заныканная сливянка потребуется.
После таких слов подружки вцепились в меня как пиявки. Но я и так не собиралась от них ничего скрывать.
Мне понадобилось немало времени, чтобы связно описать свои приключения. Ола и Сима ахали и охали. Побледнели, когда я рассказывала про предательство Вериана. Гаденько хихикали, когда услышали про разгром некромантской кухни. Сочувствовали, когда услышали про аудиенцию у ректора. И надолго утратили дар речи, когда я показала браслет и сказала, что уже не свободна.
Пока девчонки переваривали новости, я теребила демоновы черепушки браслета и думала о том, что отдала бы все на свете, чтобы вместо черепов носить на руке листочки. Или что там у Вериана в браслете. Чтобы не говорил мастер Вирс, чтобы не возражала я сама, а душа у меня болела. Хотелось плакать. Я не могла теперь отрицать ментальное воздействие. Все было слишком очевидным, и отрицать такое – значит, быть слепцом. Мастер Вирс был не совсем прав – я не любила Вериана. Я его люблю сейчас. Не в прошедшем времени. И тем больнее осознавать, что эльф просто мною воспользовался.
– Мина, и что теперь? – Потрясенная Ола эхом озвучила мои мысли и ощущения. – Если Вериан – эльфийский принц, значит, ему ничего не будет за все, что он с тобою сделал? Или любому эльфу позволено вот так использовать ведьм?