Фалес не был похож на стариков, такими, какими вы видите их в обычные дни, основывая своё впечатление на тех примерах, которые окружают вас и кажутся типичными. Говоря откровенно, следует признать, что, не будет он сед, то вы бы подумали, что перед вами мужчина средних лет, в пору своей наибольшей силы и статности. Даже морщины на его лице, ровно как и мускулы, будто сохранили тот же вид, который они имели во времена его сорокалетия, придавая ему особый, атлетический вид. Кажется, что он был готов хоть сейчас, как двадцать-тридцать лет назад, взять копьё с щитом и отправиться в военный поход, организованный всеми гражданами его сообщества. Даже несмотря на то, что он, хоть и не лишившись жизненных сил, но потерял свою родину.
– Иногда я удивляюсь, как тяжело до тебя добраться, Амельраб, – без каких-либо обращений и окололичностей, прищурившись, проговорил Фалес, – будто ты боишься всего остального мира.
– Немудрено, – улыбнулся он, жестом указывая старцу на кресло по правую руку от себя, – знаешь, иногда бывают случаи, когда жизнь человека начинает стоить больше, чем жизни целого сообщества людей. И тогда долг сообщества – защитить её.
– Знаю, – согласился Фалес, – и я надеюсь, ты не думаешь, что это относится к тебе.
Фалес присел за кресло, смотря прямо на Амельраба. Тот даже глазом не моргнул, сохраняя одно и то же спокойное выражение лица.
– Как бы то ни было, ты добрался до меня. Это значит, что что-то тебя подняло с постели и отвлекло от твоих учеников. Тебе есть, что рассказать мне?
– Только то, что ты и так хотел услышать, – кивнул Фалес, облокотившись о стол, прижав свою голову к ладони, не отрывая взгляда от Амельраба, – несмотря на то, что я не рассказал тебе ещё очень многое, ты всегда хочешь услышать только одно, Амельраб.
– Я был бы рад услышать от тебя многое, мудрец Фалес. Только, боюсь, для этого мне не хватит проницательности, – попытался, в немного шутливой манере, скрыть уязвлённое самолюбие Амельраб.
– Ты допускаешь существование своего порока. Похвально, – слабо улыбнулся Фалес, из-за чего его лицо приобрело несколько неуютный вид, —даже удивительно. Обычно при разговоре раба и господина ни одна из сторон до таких учтивостей не доходит. Но ближе к делу.
Фалес несколько сменил позу, убрав руку со стола и сложив обе ладони на своих коленях.
– Неделю назад из Эшмира прибыли мои ученики. С собой они, как мы ожидали, привезли множество записей. Они нашли целую коллегию аэдов, которые собирали различные учения и поэмы, передававшиеся из поколения в поколенья. Среди них, разумеется, были некоторые сюжеты, которые мы с тобой обсуждали. Как старые, так и ряд совершенно новых. Подозреваю, что это – те самые последние кусочки мозаики, которых нам не хватало.