Но ведь у собак все не так, как у людей: они любят не за красоту и молодость, и не кусают тех, кто их кормит.
Позже хозяйка влюбленного кавалера представила его под именем Ники.
Но в тот наполненный событиями день был и второй знак внимания.
Когда Наталья Николаевна шла по узкой тропинке лесопарка, она увидела впереди, на приличном расстоянии от нее, мужчину с голым торсом, который тут же исчез: то ли свернул влево на тропинку, то ли обходил выступающие наружу корни деревьев.
Наталья Николаевна была не робкого десятка, но женщина осторожная, бдительная, с наступлением весны каждый день гуляющая по лесопарку, иногда в полнейшем одиночестве, рискуя нарваться на неприятности, но пока – Бог миловал. Она была очень наблюдательная и все происходящее вокруг себя тут же просекала.
В этот день людей было в лесопарке много: и за деревьями, и у водоемов, и на кочках, так что она пребывала в состоянии расслабленном. Но, поравнявшись с местом, где, ориентировочно, исчез мужчина, она правым глазом, не поворачивая головы, все-таки его узрела, совсем не в подобающем виде, а точнее: со спущенными штанами. Штанов, собственно говоря, она как раз и не заметила, только экстаз.
Видно, он издали принял стройненькую, моложавую Наталью Николаевну за девушку, приготовился, и возбудился.
Навстречу Наталье Николаевне медленно шла совсем уж старушка, Наталья Николаевна приостановилась.
– Там, подальше, слева, эксгибиционист, но он не опасен, – предупредила, на всякий случай, она старушку, чтоб та не испугалась.
– А это как? – не поняла старушка.
– А это так, – показала ей Наталья Николаевна, опустив трясущуюся руку ниже пояса.
Старушка, вроде, поняла, на секунду призадумалась, анализируя, сколь велика для нее опасность, и смело пошла дальше.
День был прожит не зря: шутка ли, целых два знака внимания.
Вот так глянешь в окно, а это твой муж
Жила я тогда в Ленинграде в коммунальной квартире. И считала это удивительным везением. Еще бы, жить в городе – мечте и иметь свою собственную комнату, к тому же – в самом центре, чем не счастье. Одно название зданий, улиц, мостов, по которым утром мчишься на работу, а вечером, медленно, созерцая красоты, возвращаешься с работы, ласкает слух: здание легендарной «Макаровки», мост Александра Невского, Старо-Невский проспект, Невский проспект, улица Герцена. Не дорога – наслаждение.
Утром ухожу на работу, а поздно вечером или ночью прихожу домой спать. Естественно, ничего не готовлю. Да и готовить на кухне, где установлен мусоропровод и бегают полчища тараканов, ни боже мой! Что куплю, то и ем утром – вечером, и так несколько дней, пока не закончатся продукты. До перестройки ассортимент в магазинах был скудный, тем не менее продукты продавали минимум по полкило. Такие тетки стояли у прилавков, что только самый смелый отважился бы попросить сто или двести граммов. Колбасу народ покупал палками, сосиски, сливочное масло, треску – килограммами. И никакие доводы, типа: «Я одна, и не ем так много», – не срабатывали, а пышная продавщица с белоснежным нимбом в гидроперитовых волосах вмиг переставала тебя видеть и тут же звучал ее зычный голос: «Следующий!».