Толстяк с необъятным животом, за которым мне не видно его лица, храпит на весь пляж. Подходит его жена и, недовольно глядя на все это безобразие, начинает фотографировать спящего мужа на смартфон.
– Вам лучше снять на видео, – советую я ей с улыбкой, – а то пропадет весь смак – его храп.
– Покажу детям, – говорит женщина, – пусть ему будет стыдно!
Женщина уходит и возвращается с пол-литровым пластиковым стаканом пива. Она толкает в бок мужа и сует ему под нос пиво. Лицо мужчины, если конечно это красное кружево можно назвать лицом, хмурится.
– Не хочу, – категорично произносит мужчина, и моего носа достигает запах крутого перегара.
– Пей! – настаивает его жена. – Я же все сама не выпью!
Итак, я встаю без пятнадцати шесть, мой отель рядом с морем, поэтому в шесть я занимаю уже место на пляже. Спокойнее лежать на подстилке за пластиковыми лежаками, которые ребята, работающие на пляже, с целью дополнительного зароботка, устанавливают у воды в семь утра, видимо, раньше нельзя. Я могу занять место у самого синего моря, но тогда есть вероятность, что когда меня не будет на подстилке, они скинут мои причиндалы и на мое место поставят лежак, что я неоднократно наблюдала с другими.
Дама, загорающая враскорячку и выставляющая напоказ свои прелести, быстро обрела поклонника. Возле нее на крупной гальке расположился жизнерадостный мужчина с густой седой растительностью на груди и голове. Кокетливой даме, выкрашенной в совершенно белый цвет седины и превратившейся под южным солнцем в мулатку, приятно внимание кавалера, она задорно шевелит ямочками на круглых щеках.
Пришла собака, симпатичная, неизвестной породы, легла на чье-то уютное бархатистое покрывало, положив морду на передние лапы, зевнула и прикрыла в истоме глаза. Через какое-то время, видно нагревшись, она лениво приподнялась, подошла к лежаку, стоящему передо мной, и очень умело, вытянув лапы под лежак, пролезла под него, обретя столь приятную в это время суток тень, даже умудрилась перевернуться под лежаком на спину и в блаженстве вытянуться во всю длину.
Тем временем кокетка, превратившаяся в мулатку, сняла лифчик от купальника и, чуть прикрыв им верхнюю часть груди, улеглась на спину, разбросав в разные стороны свои пухлые загорелые ножки. Не вижу седовласого сладкоежку.
Очередной банан ушел в море на возможную встречу с дельфинами.
Как я работала бабушкой в Эрмитаже
Одна известная английская писательница, побывав в Санкт-Петербурге, и посетив Эрмитаж, как-то заметила, что когда она состарится, то устроится в Эрмитаж работать «бабушкой». И не удивительно, ведь хранительницы бесценной коллекции Эрмитажа – «бабушки» и кошки, производят не меньшее впечатление, чем сама коллекция. Думаю, что известная писательница долго на том посту не продержалась бы – слишком высоки требования для хранительниц залов: восемь часов сидеть на стуле с прямой спиной, ноги – под прямым углом, сумочка на коленях, разговаривать с посетителями и по телефону запрещено, есть и пить запрещено.